Покупатель/продавец воздуха

Часть 4

  Лежа на кровати и бесцельно разглядывая потолок, Сэм коротала день, все еще пытаясь отойти от своего наказания. Следы от веревок никак не хотели проходить, а синяк на лице стал фиолетовым с желтой окантовкой. Это означало, что в скором времени этот след от тяжелой ладони клиента пройдет, и девушка снова сможет вернуться к работе. Одиночество свернулось клубочком рядом, чуть выше головы, и медленно перебирало пряди длинных волос, поглаживая по коже лица, и изредка задевало длинные ресницы карих глаз, изучающих трещинки в потолке.

Сейчас спасало ее от «трудовых будней» и то, что скоро должен был начаться цикл, дающий право не работать, хотя Сэм повезло немного меньше, чем другим девушкам, ведь у нее «такие дни» длились всего четверо суток. Низ живота уже ныл, как и мышцы, в предвкушении отдыха от постоянных тренировок и упражнений, а так же пыток. Уставшая душа от всего происходящего вокруг желала покоя, чтобы ее никто не трогал. А еще это означало, что девушка сможет сходить в университет и сдать свои задания и подтянуть «хвосты».

Чжи Ху, когда купил ее у ростовщика, очень долго держал при себе, не подпуская к Сэм никого. В тот злополучный год, когда отношение к ней было более мягким, прикосновения мужчины были более нежными, а сердце начало трепетать от небезразличного взгляда хозяина клуба, Сэм поняла, что влюбилась. Пусть и в жесткого, горделивого и не ценящего ничего, кроме выгоды, мужчину, что, откровенно говоря, был подонком. Но сердцу не прикажешь, а адреналин от осознания, что этот самец, был нежен далеко не со всеми, переполнял, заставляя думать, что и сама девушка была для него чем-то особенным. Но все оказалось куда менее прозаичным.

Сэм помнила, как рыдала, стоя на коленях и прося своего «хозяина», которому готова была отдать все, лишь бы не участвовать в этом проклятом аукционе, передумать, но все увещевания были пропущены мимо ушей. Вот она выгода. Продать невинность своей «вещи», купленной с рук, но не тронутой еще никем. Продать за большие деньги. Продать старому и обрюзгшему мужлану. А потом искренне удивляться, почему во взгляде девушки погас задорный огонек, почему она перестала улыбаться? В этом был весь Чон Чжи Ху.

Сэм перевернулась на другой бок, уронив на пол книжку по теории вероятности. Одиночество крутнулось и тоже сменило положение. Теперь оно заглядывало прямо в глаза девушке, в которых не отражался солнечный свет. Нет. В последнее время его поглощала темнота, переливающаяся мерцанием чего-то черного.

- Сэми,- глубокий бархатный голос заставил девушку дернуться, но она осталась лежать, не удостоив непрошенного гостя взглядом. Она терпеть не могла, когда Чжи Ху так называл ее. Это снова отправляло в те тягучие воспоминания, которые не хотелось бередить, как еще незажившую рану на руке. От тугого узла.

Кровать немного дрогнула, и матрац прогнулся под весом тела мужчины. Сэм зажмурила глаза, стараясь не сорваться. Желание убивать еще никто не отменял, а после всего, что этот самый Чжи Ху сделал, оно все чаще напоминало о себе. Как Сэм вообще могла полюбить такого ужасного человека? Ответ на этот вопрос до сих пор лежал где-то в углу кучкой пепла, но найти его не было сил.

- Зачем ты пришел?- девушка притянула ноги к лицу, свернувшись в позу эмбриона.

- Проверить, как ты,- Чжи Ху потянулся рукой к подтянутому телу, немного похудевшему после двух дней в карцере на воде, спрятанному под ее любимым свитером.

Его любимым свитером.

Мужчина обожал, когда пять лет назад, тогда еще семнадцатилетняя девушка по имени Сэм, расхаживала по его квартире в его свитерах. Они были гораздо большего размера, чем нужно было ей. Она утопала в них, а Чжи Ху просто наблюдал, как оголяется ее плечо от резкого движения рукой, когда Сэм тянулась за чем-нибудь высоко. Наблюдал, как гнется спина, обхваченная вязаной вещью, подчеркивающей хрупкость этого сосуда, случайно купленного у человека, иногда спонсирующего его заведение свежей кровью. Тогда мужчина жалел, что не может прямо сейчас взять и овладеть вожделенным телом. Он забывался в объятиях «подстилок», но все равно в мыслях наслаждался инструментом для будущего добывания денег – Сэм.

- Никак. Уже четыре года. Новость?

- Нет,- он провел по спине Сэм, почувствовав, как она дернулась, словно от удара плетью.- Просто... я скучаю.
Сэм хмыкнула и выскользнула из-под карающей руки.

- По чему именно ты скучаешь? Ты бросил меня, втоптав прочно в грязь. Ты. Заметь, я простила свою продажу, но ты снова просто воспользовался мной. Почему ты не выкинул меня сразу, как только купил? Поверь, сейчас бы было проще.

Одиночество, как верный пес, ощетинилось и попыталось кинуться на Чжи Ху, но было отбито резким движением руки, схватившей предплечье Сэм, не дающей возможности уйти.

- Я скучаю по той улыбающейся девушке, что привел в свой дом. По той, что любила меня. Не отрицай. У тебя все на лбу было написано.

- Забудь. Твоя покупка уже окупила себя, а та девушка давно мертва и сгнила. Я вместо нее.

Сэм вырвала свою руку. Чжи Ху поднялся за ней вслед и встал напротив, сильно тряхнув за плечи.

- Не дерзи мне. Ты – моя собственность. Твоя судьба изначально была решена.- Чжи Ху наклонился и заглянул в плещущуюся пустоту глаз. По коже пробежали мурашки.- На тебя слишком часто стали жаловаться. Я думаю, стоит запретить тебе посещать университет.

- Он сам ушел,- девушка непроизвольно втянула голову в плечи. Ее пугало, когда мужчина начинал угрожать какими-либо лишениями, а лишение возможности учиться, ведь это был последний год, было равносильно смерти в башне замка, охраняемой драконом.

Подарок. Первый и последний подарок Чон Чжи Ху – возможность быть обычной студенткой. Это была их сделка. Как казалось на тот момент Сэм, очень выгодная, ведь никто из постоянных девочек не имел подобной возможности. Она самозабвенно ждала наступления критических дней, чтобы вырваться из этой обители разврата. Чтобы просто вдохнуть полной грудью, пусть и с камнем-охранником на шее в лице большого амбала Пола.

Молчание несколько затянулось. Чжи Ху продолжал сверлить девушку взглядом.

- Ты дала волю слезам. Я могу напомнить, как ты должна вести себя. Снова.

Сэм вздрогнула. Совершенно не хотелось повторения чертовых уроков. Не хотелось снова ощущать его губы на себе. Не было никакого желания чувствовать его в себе и стонать, как учили, чтобы возбуждать. Не хотелось чувствовать удары плетью по коже. Не хотелось ощущать плоть глубоко в глотке.

По коже прошлась волна ужаса. Чжи Ху сам лично учил, как должна вести себя Сэм. Он всегда в такие дни был пьян. Возбужден и полон решимости закончить начатое, чтобы этот урок прочно вошел клином в память девушки. Она не любила, когда он приходил к ней выпившим. Она не любила, когда он начинал приставать. Но выбора не было. Уроки продолжались. Но она уже не любила.

Нет голоса. Вещь.

Внутри снова все сжалось. Девушка опустила глаза и расслабила руки, подчиняясь. Еще несколько дней в карцере она не переживет, поэтому сдаться сейчас, чтобы напасть в один ужасный момент, было верным решением. Наверное.

- Мне нужно на учебу,- прошелестела Сэм, потупив взгляд.

- Иди, вечером придешь ко мне в кабинет.

Сказал, как отрезал. Девушка поежилась, понимая, что сегодня ее никто не оставит в покое. Даже если она не будет работать в зале, то Чжи Ху не хочет, чтобы ее тело простаивало. Очередная волна отвращения накатила с новой силой, когда мужчина выпустил хрупкое тело Сэм из рук и вышел вон, хлопнув дверью. Его настроение часто скакало. Все это знали, поэтому старались не попадаться, слишком часто на глаза «папочке». Но попадать под горячую руку, по какому-то странному стечению обстоятельств, больше всех приходилось именно Сэм.

Охранник стоял чуть поодаль, и Сэми прекрасно его видела боковым зрением. Коротать время в парке недалеко от университета, стало уже традицией, и этот «шкаф» по имени Пол уже не напрягался, когда девушка направлялась туда. Облюбованная лавочка под небольшим деревом была оплотом спокойствия. Сейчас внутри плескалось чувство защищенности, когда все тягучее чувство страха и удрученности осталось за металлическими дверями «дома». Склоки внутри, ссоры с Чжи Ху, вечные наказания – все было, казалось, далеко отсюда.

Сэм любила наблюдать за прохожими. Ей нравилось смотреть, как проявляются эмоции людей на лице. Ведь все ее положительные чувства давно сгорели в огне похоти и разврата, а окружающие эмоции были ненастоящими. Кругом фальшь.

Теплота окружающего мира пыталась пробиться внутрь души девушки, однако пустующая темнота ночи плотно обвила руками хрупкое сердце, давая возможность только телу насладиться им. Только кожей почувствовать, как может быть за пределами чертового здания, но твердым нажимом на трепещущую птичку, гоняющую жизнь по жилам, напоминала каждый раз о безысходности ситуации.

Все решено. Нет права выбора. Просто вещь.

Вздохнув, Сэм подняла ноги на лавку и устроилась удобнее, перечитывая лекции, добытые у спекулянтов в универе. Все без исключения считают и по сей день Лим На Сэм дочерью каких-то влиятельных родителей, зная только, что ее брат – Чон Чжи Ху – является одним из наследников конгломерата и по совместительству хозяином успешного ночного клуба. Личный телохранитель, находящийся с девушкой повсеместно не заставлял сомневаться в правдивости истории. И только сама Сэм уже практически смирилась со своей участью проститутки, но все равно лелеяла надежду выбраться из затягивающей грязи, пока та еще не затекла внутрь, смешиваясь с пустотой и одиночеством.

Последнее, к слову, безуспешно пыталось грызть ногу девушки, царапая ее, пытаясь проникнуть и под кожу.

- Сэм, мне нужно отойти,- Пол немного замялся. Он практически всегда молчал, но иногда мог попросить о чем-то. Для себя.

Девушка подняла взгляд на мужчину и кивнула. Следуя за фигурой в черном костюме, она старалась не думать. Пока получалось, но все равно этот свет, показавшийся нестерпимо болезненным в ту ночь, снова кольнул в сердце. Только Сэм не поняла, почему это чувство снова вернулось, хотя эти теплые тени, окрашенные в яркие цвета, душили, лишая возможности ясно мыслить.

Увидев, что ее «шкаф» зашел в ювелирный, Сэм подумала, что даже у такого человека есть кто-то, кто действительно дорог, а она же, была просто тряпкой. Никому ненужной и выкинутой на окраину мира. К свалке отбросов общества. Она совсем не заметила надвигающегося парня, жадно пьющего воду и двигающегося по той же траектории, что и она сама.

Глухой удар по голове пришелся совершенно неожиданно, как и падение на землю. И брызги минеральной воды, вырывающиеся изо рта парня, удивленно уставившегося на упавшую девушку, просто окатили ее лицо. Сэм начинала привыкать к боли, поэтому, сильно приложившись головой о камешки на тротуаре, попыталась быстро вскочить. Но в голове стоял шум, а уши отказывались воспроизводить звук речи парня.

Сердце упало. Оно провалилось, оказавшись оторванным черной рукой страха тени, куда-то очень глубоко, ведь яркий свет теплых глаз больно прожег кожу только от одного касания взглядом. Это был он. Тот самый парень по имени Джи Ен. Тот странны клиент-именинник, из-за ухода которого девушка два дня мучилась в карцере, пробуя новые методики воспитания Карателя, а после и самого Чжи Ху, приходящего вечерами и нестерпимо долго и больно внушающего, что она его вещь и обязана подчиняться, даже если ее заставят есть землю.

Вещь. Подчиняться. Нет слез.

Капли воска, падающие на оголенный живот, оставляли небольшие ожоги, но прочно отпечатывались пониманием, что Сэм уже достаточно сильно погрязла во всем этом. Ей начинали нравиться эти пытки. Каратель всегда говорил, что через боль можно почувствовать удовольствие, только нужно принять эту боль в себя. Принять, как должное. Кроме боли ничего не может быть. Сейчас этот легкий удар о землю отозвался где-то на грани сознания, где пыталось устроиться тоскующее одиночество, вгрызающееся в мозг длинными клыками безысходности, немым вскриком. Не более. Кричать без звука Сэми теперь тоже умела. Вот только протянутая ладонь, предлагающая помощь после долгой тирады от парня, которую Сэм и не слышала из-за звона в ушах, немного пугала.

В ее недолгой жизни, Сэм поняла простую истину, написанную на стенах клуба «Harlem» кровью и потом, что протянутая рука – еще одна попытка кинуть на землю и забить ногами быта обычной проститутки, борющейся за место под солнцем. Только вот этот свет, исходящий от Джи Ена пугал куда больше. От него жгло кожу. Он больно въедался в зрачки, пытаясь проникнуть дальше, но внутренняя грязь и гниль не позволяли ему этого.

- Девушка, вы меня слышите?- взволнованный голос, наконец, достиг слуха Сэм. До этого взгляд, устремленный на Джи Ена, резко опустился вниз. На подсознательном уровне он все еще был клиентом. Клиентом, которого она не смогла ублажить. Из-за которого понесла тяжелое наказание. – Можете встать?- он нетерпеливо мотнул ладонью перед лицом Сэм, но ответом был легкий кивок в сторону. Ей нельзя разговаривать с незнакомцами, пусть они уже и встречались. Ночь хранит свои тайны бережно, не показывая их никому.

Джи Ен немного завис. Почему-то эта девушка показалась смутно знакомой, вот только он не мог понять, где точно ее видел.

Сегодняшняя дневная прогулка затянулась. Сынри все-таки уговорил лидера выйти хоть немного подышать свежим воздухом, ведь два дня сидения взаперти над белым и совершенно пустым листом, уткнувшись взглядом в монитор, грозились вылиться в переутомление. Пусть и не было видно окружающим всего мыслительного процесса, но идеи сидели все это время на скамейке запасных. Только никто не знал, что на данный момент времени все вокруг только декорация, сменяющаяся с течением времени. Неизменным оставалось только непреодолимое желание попробовать снова на вкус те самые «жгучие слезы», что выжгли в памяти этот день рождения, как особую дату в календаре.

Сэм вытерла с лица воду, стерев вместе с ней и макияж, маскирующий «прелести» работы. Слишком поздно девушка поняла, что глаза напротив прожгли дырку в ее синяке. Слишком поздно заметила свое отражение в светящемся ореоле карих океанов горячего шоколада. Слишком поздно поняла, что бессовестно узнана. И тем более, слишком поздно заметила бегущего Пола.

Мужчина буквально впихнул Джи Ена в дерево. Он так рьяно пытался ее защитить от любого постороннего контакта, что схватил, сгребая в охапку, Сэм с земли, что-то рявкнув на парня, и унесся в противоположном направлении напряженного взгляда Квона.

Джи Ен ничего не понял из происходящего. Кем был этот мужчина? Кто такая эта девушка? Почему последовала такая реакция? А главное – почему это фарфоровое личико украшено столь сильным проявлением силы.



Вечер упорно отдавался в похотливые лапы ночи. Она ласкала его. Она выгибала спину навстречу затухающим солнечным лучам, а он наслаждался ежедневным проникновением в суть тьмы. Идиллия была нарушена шлепками босых и мокрых ног по деревянному полу после душа. Сэм упала на кровать, чем сразу воспользовалась гнетущая тишина. Она все еще старалась проникнуть в душу, но темнота и грязь, кувыркающиеся в одном котле, подобно ведьмовскому зелью, не пускали лишнюю гостью. Сейчас она просто скребла грудь девушки, готовящейся к очередной встрече-пытке со своим хозяином.

Нет права голоса. Подчиниться. Терпеть.

Сэм натянула свои лосины и растянутый свитер. Так ощущение, что идешь на казнь немного приглушалось, однако сердце все равно нервно сжималось, представляя, как далеко может зайти фантазия Чжи Ху. Особенно сегодня, когда Сэм опять довела его до белого каления. Пусть и не хотела этого.

Спускаясь по темной лестнице в коридор, объединяющий два здания, Сэм неуверенно переставляла ноги. Она держалась рукой за стену, чтобы не рухнуть прямо тут, но стекающая слизь отпечатков людских судеб, переплетающаяся с гримасами отчаяния, хватали больно за кожу, оставляя отпечатки зубов в виде розовых рубцов. Обжигающая боль сливалась с капающими слезами. Сейчас, пока темнота окружающая танцевала с внутренней, пусть и немного рваной от полученного заряда света Джи Ена, не было сил держать все в себе. Сэм. Маленькая девочка Сэми нуждалась в чьем-нибудь плече, чтобы можно было опереться на него. Сказать про шрамы на теле и душе, показать их. Быть обычной слабой студенткой, не имеющей понятия, чем заниматься после выпуска. Вот только все было выкрашено черной краской, поглощающей весь свет. Не было вариантов. Только опостылевшая рутина.

Нет выбора. Все определено. Просто вещь.

Сэм шагнула в полумрак кабинета «папочки» и застыла, встретив вместо загадочно-холодных глаз те самые, что заставляли кровь кипеть, от столь яркого для этого места света.

- Сэм, этот особенный гость,- Чжи Ху оторвался от созерцания ночного Сеула, кивнув в сторону Джи Ена, восседающего на кресле хозяина заведения,- жаждет уединиться с тобой.- Он посмотрел на перепуганную Сэм, но быстро отвернулся, пряча злость.

Он был собственником. Он не любил делиться своим. Одно дело, когда случайный гость выбирает Сэм для развлечений, но ее рабочий рот не позволял двигаться дальше, чем оральные ласки, заставляя терять рассудок. Чжи Ху это прекрасно знал. Но совершенно другое, когда клиент, очень уважаемый человек, просит твою личную игрушку. Вполне осознанно. Даже целенаправленно.

Вытекая гноем разлагающейся души, Сэм переставляла ватные ноги, страшась праведного суда света над собой. Этот свет, исходящий от Джи Ена просто убивал. Он не давал возможности перевести дыхание или задержать его. Он косил под самый корень, обрубая любые попытки к бегству.

Только дверь за спинами молодых людей закрылась, как в воздухе повис вопрос, ломающий изнутри Сэм. Она боялась его услышать. Она сжималась до состояния атома, боясь разрыва ядра от сил, действующих на нее. Но было бы проще исчезнуть в мироздании, чем выносить взгляд пытливых глаз Джи Ена. Почему именно он? Почему этот незнакомый парень заставляет сердце трепетать? Почему этот вопрос выбивает почву из-под ног? Почему ему разрешили (пусть и через силу и гордость Чжи Ху) даровать ей право голоса? Столько «почему» и ни одного ответа, кроме как на звенящий в тишине вопрос.

- Тебя зовут Сэм и ты проститутка?

- Да.

А дальше многокилометровое падение в никуда. Точка отсчета потеряна. Опора ушла из-под ног. Только признание вслух своей ничтожности, в которой отчасти, даже большей, виноват сам Чжи Ху, убившей светлую сторону Сэм легким ударом плетью по нежной коже, отзывалось эхом в ушах Джи Ена.

Он заинтересовался проституткой. Он забылся в одержимости девушкой, доступной каждому...