The Purge: License to Kill

Если ты потеряешь себя...

В машине царило молчание, лишь изредка Трис, стараясь издавать как можно меньше звуков, судорожно втягивала воздух ртом, потому что невозможно было дышать заложенным носом. Губы ее дрожали; глаза, ставшие щелочками и покрасневшие от слез, в прострации смотрели на ночной город, мелькающий за окном, не фиксируя ни окровавленные трупы, валяющиеся прямо на дороге, ни всполохи мелькающих пожарищ, ни редких людей, все еще никак не успокоившихся и подыскивающих себе новых жертв. Это была безумная ночь, впрочем, как и всегда, за исключением одного: сегодня Трис стала сиротой, и больше никого из родных у нее не было. Ужас тошнотворным спазмом скрутил желудок в узел, но она плакала молча, не вытирая текущих по щекам крупных слёз.

Эрик старался не думать о сидящей рядом с ним девице с шелковистыми губами. Он не хотел о ней думать, но ее всхлипы, так или иначе, возвращали его внимание к ней. «Да ладно, не маленькая, переживет!» Он был гораздо младше, когда потерял родителей, сестру, и вообще всех, кто мало-мальски был ему дорог. Позже, сыграв с жизнью в любовь еще раз, он потерял снова, поэтому сейчас главной его задачей было выбросить эту девицу из головы.

Но как бы он себя ни обманывал, она занимала его мысли так или иначе, и скорее всего, чувства тоже. Ему было ее жаль. Он сочувствовал ей, потому что сам пережил много потерь. Может быть, если бы они встретились при других обстоятельствах, у них даже могло бы что-то получиться... но об этом уж он совсем не позволял себе думать. «Ни к чему это. Лишние хлопоты». У него была цель, и он двигался к ней неумолимо. Несмотря ни на что.

- Эрик, а куда мы едем? - хрипло спросила Трис, пытаясь как-то отвлечься от своего горя.

- Я еду по своим делам. Куда ты едешь? Наверное, со мной... Или, если хочешь, скажи, куда тебя подбросить, отвезу, куда ты скажешь, когда это все закончится...

- Твои дела ведь как-то связаны с убийством, так? - пытливо на него глядя заплаканными глазами и хлопая мокрыми ресницами, продолжала допытываться девушка.

Эрик помолчал, прикидывая, что же ей ответить. Конечно, он мог грубо оборвать ее, приказав не лезть не в свое дело, мог рявкнуть или прикрикнуть. Мог просто проигнорировать, не желая ввязываться в разговоры на скользкую тему. Но беда в том, что ему ничего этого не хотелось. О том, что ему хотелось, он предпочитал не думать, но все это как-то не вязалось с тем, что он должен ее отшить. Она ему мешала, честно и откровенно, больше всего на свете сейчас хотелось никогда в жизни ее не знать, чем вот так сидеть и ломать голову над тем, что ей ответить.