Вчера я умру

Часть 3. Дьявол внутри. Глава 31.

Спать совершенно не хотелось – я больше не хотела слышать эту песню. Я больше не хотела слышать голос моей родной матери во снах. Её колыбельную. Просто-напросто мне было как и морально, так и физически больно это слышать.

«Мышка», - со дна памяти поднимается прозвище, данное мне Стасом. Я до боли закусываю губу, будто надеясь перекрыть доступ воспоминаний в мою голову. И вроде бы они отступают, и я готова глубоко вдохнуть от облегчения, но ненужные мысли, более тяжелые, снова и снова лезут в голову.

Руки Стаса на моих плечах, на щеках, - я буквально ощущала их на себе, и от этого по коже побежали мурашки. А ещё, как это ни глупо, я смутилась и вспыхнула. Оторвала голову от подушки и огляделась по сторонам, всматриваясь в темноту, чтобы убедиться, что здесь никого нет.

***

Я снова слышу мелодию.

Сначала мне хочется убежать, спрятаться, заткнуть уши, но потом я выбираюсь из темноты и помимо мелодии колыбельной слышу плеск воды. Море или океан. Я никогда не смогу спутать этот звук ни с чем другим.

Темнота рассеивается, и взгляд фокусируется на зелёно-голубой воде с белыми бликами – отражением солнца. Вода уходит далеко за горизонт, и от этого зрелища захватывает дух. Это прекрасно. Под ногами – мягкий, приятный песок, но ирония в том, что ног я не вижу, а только ощущаю – подол белоснежного платья закрывает ноги, расстилаясь вокруг меня на песке.

Первая мысль – «я умерла?».

Поднимаю глаза к небу, но яркое солнце ослепляет, и я, тут же закрыв глаза, опускаю голову.

«Мышка», - казалось, я слышу чей-то мягкий и ласковый шепот.

Стас.

Открываю глаза и оборачиваюсь назад, но там пустота. Только песок, так же простирающийся до горизонта. Ни деревьев, ни травы, ни кустов. Только вода и песок, песок и вода. А я на границе меж двух огней. И если выберу то, или иное – умру. Либо захлебнусь, либо иссохну. Выбирать нельзя.

Неожиданно я почувствовала на губах солёный привкус, словно напоминание о том, что вода в океане солёная. Мне жутко захотелось пить.

- Стас, - жалобно зову я.

Мой голос кажется мне совершенно чужим, отстранённым. Горло рефлексивно сжимаётся, когда шеи касается что-то грубое, но прикосновение получается на удивление нежным. Я вздрагиваю и подаюсь вперёд, порываясь убежать, но ноги будто приросли к земле. Я не могу сделать ни шага. Это касание пленило меня.