Говорят, сегодня будет звездопад

52.~Больше не любишь меня?~

Размыкая мокрые ресницы, Соль медленно подняла взгляд. Над ней возвышались две мужские фигуры, расплывчатые, как в тумане. Конечно, лежа на полу, только очнувшись, сразу разглядеть лица не удалось. Но как только один из мужчин наклонился к ней и заговорил, о личности второго не пришлось и гадать:

— Слышишь меня? — спросил Хёнджин, сдвигая брови к переносице. — Можешь сказать, что случилось?

А не случиться чего-то точно не могло: Хёнджин, занимаясь, как это обычно бывало, кипой различного вида бумаг вечером, внезапно ощутил, что чего-то важного не хватает...

Капля крови Самджан, которую ему любезно подлил тогда Ли Минхо в бокал с вином... исчезла из его тела. Просто растворилась без следа.

Сон, после которого девушка проснулась со слезами на глазах, закончился. Теперь нужно было вспомнить, что случилось до него.

— Сказочница, — усаживаясь с некоторым усилием на ноги, сказала Джинсоль. — Она сказала, что заберёт девочку, которая так много страдала из-за своего дара.

Сынмин, заложив руки за спину, бродил по детской комнате, равнодушно осматривая разбросанные по полу вещи. Даже здесь чувствовался едкий запах алкоголя.

— Значит, это всё-таки случилось, — Хёнджин громко выдохнул, качая головой. — Всё-таки ты потеряла силы Самджан.

Соль резко подняла на него глаза:

— Что?

— Удивлена? Сама ведь сказала, что попросила её забрать твои способности. Отдала свой дар злому духу по доброй воле.

"Она правда забрала его?" — не могла поверить Соль, прокручивая раз за разом последние слова, которыми успела обменяться с женщиной, перед тем как свалиться в сон.

Демон, в длинном чёрном пальто, наклонился к ней, нахмурился сильнее и сообщил:

— Ты больше не Самджан.  Ты — обычный человек, Чон Джинсоль, — выпрямляясь, Хёнджин развел руками. — Твоё главное желание, считай, исполнилось. И, как следствие, мы больше не встретимся.

Сказав это, он направился уверенным шагом к выходу. Сынмин, молча поклонившись, последовал за начальником.

Обычный человек?

Этот факт до сих пор не укладывался в голове Джинсоль. И если это так, то почему на душе так тоскливо? Разве не этого она так жаждала столько лет? Разве не должна теперь радоваться тому, что свободна от этого дурацкого дара?