доверься

50

Проснувшись, первое, что я почувствовала, — это запах Пэйтона. Вторым был тот факт, что он, по-видимому, держал меня в объятиях всю ночь. Он лежал позади меня, обняв за талию и уткнувшись лицом в мое плечо, а наши ноги переплелись и запутались в одеяле так, что невозможно было даже пошевелиться. Я закрыла глаза, наслаждаясь его тихим, размеренным дыханием на моей шее.

Кто бы мог подумать, что Пэйтон Мурмаейр любил обниматься?

Трепет возбуждения распространился в моей груди, и я молча улыбнулась в подушку. Это было чертовски здорово и казалось таким правильным. Мы прекрасно дополняли друг друга. После прошлой ночи я чувствовала гораздо более тесную связь с ним. И дело было не только в сексе, который был, несомненно, потрясающим, но главным образом в том, что мы оба наконец-то опустили наши щиты. Пэйтон знал обо мне все, и все равно хотел меня. Мой внутренний голос призывал меня быть осторожней, но я старательно игнорировала его.

— Твои мысли такие громкие, что не дают мне спать, — пробормотал Пэйтон позади меня. — Прекрати.- Я захихикала в подушку. Он еще теснее прижался ко мне, переместив руку выше, к моей груди. Затем пальцами провел по ребрам, а губами прижался к уху. Я вздрогнула.

— У меня слабость к твоему смеху, — сонно пробормотал он, зарываясь носом в мои волосы.
— Если честно, я питаю слабость ко всему, что касается тебя.- Я снова засмеялась.

— Это хорошо. Потому что ты мне тоже очень нравишься.- В следующее мгновение он перевернул меня на спину и навис надо мной. Его волосы были взъерошены, а лицо очаровательно помято со сна. Обычно Пэйтон просыпался раньше меня, так что это зрелище было для меня в новинку.

— Я нравлюсь тебе? — Он приподнял бровь, и его глаза зловеще сверкнули.Взвесив все, я покачала головой.

— По шкале от одного до десяти, у тебя семерка.

— Семерка? — недоверчиво повторил он.

Увидев его ошеломленный вид, я громко рассмеялась.— Ох, Пузырек. Это было ошибкой, — прорычал он, схватив меня за руки и подняв их над моей головой. Затем приблизил свое лицом к моему. Прекратив смеяться, я выжидающе уставилась на него. Он прижался своим носом к моему, а затем провел губами по лицу, спустившись, наконец, к шее. Его щетина царапала кожу, что было безумно приятно, и мое тело мгновенно отреагировало. Я, словно воск, таяла в его руках. И вот уже теперь Пэйтон тихо смеялся.— Давай превратим семерку в твердую десятку, — невозмутимо сказал он.