За кадром

План "Мимикрия". Третья стадия

- Ты хочешь перестать хромать?

Бенди был, мягко говоря, в замешательстве. Разумеется, он хотел, и на то был целый ряд причин: во-первых, хромать ему было ужасно больно, правда, эта боль с годами стала почти незаметной, но в это "почти" влезало очень много; во-вторых, хромота сама по себе создавала неудобства - невозможно было разогнаться, как следует, или даже прыгнуть; в-третьих, из-за нарушаемого равновесия очень легко было упасть, а из-за хрупкости повреждённой ноги встать без опоры было решительно невозможно. Рубрика "Дурацкие вопросы" от Элеоноры продолжала свою деятельность.

- Да, - ответил он и весьма лаконично, усилием воли сдержав в себе всё, что вызвал у него этот вопрос, чем впоследствии будет гордиться, - Но не думаю, что с этим можно что-либо сделать.

- А вот у меня кое-что наклюнулось, - с улыбкой лисы сообщила женщина, наконец, слезая с операционного стола, на котором сидела на протяжении шести глав, - Но у меня к тебе будет одна просьба. Сможешь исполнить?

- Зависит от просьбы, - мудро ответил Бенди, так же слезая с края стола, но всё ещё облокачиваясь на него.

- Мне нужно, чтобы ты поднял меня наверх, - пояснила Элеонора, тыкнув указательным пальцем вертикально в направлении потолка, - И при этом остался там со мной на какое-то время.

Всё это попахивало какой-то аферой. Но демон, поразмыслив над ситуацией, решил, что раз Эли до сих пор не предприняла попытки к чему-либо "плохому", то и дальше всё будет оставаться на том же уровне. Да и в конце концов он ей доверял как своему единственному истинному Создателю и, да простят его последователи феминистского движения, женщине. Он безусловно считал её сильной и волевой, но не настолько, чтобы справиться с ним, если до этого дойдёт.

- Согласен, - наконец, отозвался Бенди, чем вызвал у своей компаньонки прилив энергии и надежды, - Но вам придётся расстаться с одеждой.

Эти слова могли иметь самый разный подтекст от безобидно-предупредительного до пошло-принудительного, но Чернильный Демон никогда бы не сказал Элеоноре нечто подобное с той интонацией, про которую говорят "Если ты понимаешь, о чём я". И на это тоже был свой ряд причин, который мог растянуться пунктов на сорок, а потому не стоит вдаваться в подробности.

Уже через несколько минут Элинор снова стояла на краю той самой чернильной ямы, тянущейся вглубь здания на невесть какую глубину, в которую упала несколькими днями ранее. От её вида занудело некогда вывихнутое плечо. Мышечная память в другом своём обличье, что поделаешь.