За кадром

Чёрный - цвет скорби

Кап. Тихий звон исчезнувшей в пучине чёрной лужи чернильной капли ознаменовал конец тому страшному, неизвестно откуда исходящему гулу. Он улёгся так же мягко и тихо, как и поднялся. И вновь тишина, нарушаемая лишь тарахтением вечно крутящихся на объёмном логотипе студии бобин, окутала это погруженное в полумрак и запах старых бочек место.

Элеонора, наконец, выдохнула. С утиханием гула она всё же смогла собрать свои судорожно трепыхавшиеся из края в край мысли в более-менее правдоподобную картину.

«Наверное, в какой-то трубе прорвался засор», - подумала она, попытавшись успокоить себя этим имеющим место быть предположением.

Женщина вновь взглянула на листок, что она держала в своих уже неимоверно испачканных чернилами и пылью руках. Как давно это было. Боже, как давно. И всё это время все эти рисунки, все эти идеи, заготовки, бобины, плёнки, музыка, всё это гнило здесь, в пустоте и забвении. Никто не приходил сюда, никто не брался за эти карандаши, никто не садился на эти стулья, никто не открывал эти двери. Наверное, она - единственный человек на всём белом свете, который ещё помнит эти коридоры.

Со всей возможной аккуратностью женщина в чёрном сложила пахнущий трухой лист бумаги и положила его в свою маленькую иссиня-чёрную сумочку, осторожно приткнув его между повесткой в суд и свидетельством о смерти. Убрав драгоценность в надлежащее ей место, Элеонора покинула студию раскадровки и направилась дальше исследовать умершее во всех смыслах здание.

–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–

За одной из запертых дверей почему-то горел свет. Женщина, чувствуя, как её шляпка перестаёт плотно прилегать к голове из-за вставших дыбом волос, постаралась сделать свои шаги максимально тихими и почти что подкракалась к трапеции света, выглядывающей из нижней щели двери. Но как только расстояние между ней и входом в это помещеньице сократилось до метра, свет с громким щелчком остановки ленты погас. Подёргав злосчастную ручку, женщина ещё раз убедилась, что дверь заперта и не поддаётся, а насколько она помнила, ни в одной из комнат этой студии не было внутренних замков. Значит, она здесь всё же одна. Перспектива встретиться со старыми воспоминаниями уже не так сильно влекла.

–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–·–

Прямо перед ней с потолка упал обломок балки. Иди она чуть быстрее, и её серое вещество уже затекало бы в многочисленные щели между половицами. И всё равно этот факт вызвал у неё бурный восторг. Да, всё так, как она помнила, сикось-накось и без единого гвоздя.