Ши Цинсюань, которому сжали подбородок и влили несколько глотков чёрной жидкости, подавился, с силой закашлялся и выплюнул обратно больше половины, по груди его тут же растеклось чёрное пятно. Он закричал, дёрнулся и перевернул чашку в руках брата. Лицо Ши Уду потемнело, он выкрикнул:
— Давай! Продолжай всё разбрасывать! Напугал! Снадобья у меня достаточно, опрокинешь одну чашку, я принесу тебе ещё двадцать! И не успокоюсь, пока не волью в тебя все до одной!
Ши Цинсюань заорал на него:
— А-а-а!!! Ты что, не можешь от меня отстать?! Перестань меня воспитывать! Дай мне жить спокойно и умереть спокойно!
Ши Уду сурово бросил:
— Я твой брат. Если не мне, то кому тебя воспитывать?!
Ши Цинсюань замолчал и отвернулся к стене. Ши Уду спустя какое-то время сел на краю кровати, тон его смягчился:
— Пойду починю твой веер.
Ши Цинсюань:
— Мне он больше не нужен.
Повелитель Ветров испытывал сильную привязанность к своему сильнейшему артефакту, то и дело брал его в руки поиграть, и даже в зимнюю пору, когда с небес летели хлопья снега, непрестанно обмахивался бумажным веером. А теперь заявил, что Веер Повелителя Ветров ему больше не нужен. Се Ляню каждое слово казалось всё более странным.
— Не нужен, что ж, так и быть, — ответил Ши Уду. — Прекрасная возможность изготовить для тебя новый артефакт.
Ши Цинсюань вновь повернулся к нему лицом.
— Мне и новый не нужен! Отпусти меня вниз.
Ши Уду обернулся.
— Вниз? Куда?
— В мир смертных. Я больше не хочу оставаться на Небесах, я не хочу быть бессмертным божеством!
На белоснежных висках Ши Уду отчётливо надулись синие вены.
— Глупости! Не хочешь быть божеством, хочешь отправиться в мир людей? По-твоему, мир смертных — это какое-то приятное место? Не позорься! Сколькие ждут вознесения годами, сколькие чиновники Средних Небес готовы голову расшибить, чтобы попасть на Верхние Небеса, я смотрю, ты об этом не знаешь!
Ши Цинсюань в гневе закричал:
— Да! Я не знаю! Я просто хочу быть странствующим заклинателем, что, нельзя?!
