Единственный любимый, но уродливый муж/ The Only Favourite Ugly Husband/ 独宠丑夫

Глава 4 - Обругать до смерти

Цзян Чжень остался глух к проклятиям мадам Цзян, но он ясно осознавал позицию мадам Цзян в этой семье. Если бы Старший Цзян был ленивым, было бы не удивительно, что семья отвергла его. Однако большую часть физической работы выполнял Старший Цзян. За последние два года Старший Цзян чувствовал себя обиженным, и его шаги были тяжелыми, он не хотел ничего делать, но из-за своих родителей он продолжал работать в поле днями напролет. Он не говорил и не общался с другими. У него была тяжелая и запутанная жизнь. Единственным облегчением было то, что Цзян Сяомэй иногда говорила ему «старший брат» и уделяла немного внимания.

«Ты, ублюдок...»

Мадам Цзян все еще проклинала его, но Цзян Чжень внезапно подошел к столу, взял палочки для еды и начал есть. Старая мадам Цзян и так была зла, а когда она увидела, что Цзян Чжень сел за стол, то стала еще злее:

«Кто дал тебе разрешение есть за столом?»

Очень долгое время Старшему Цзяну не разрешалось есть за столом. Когда все заканчивали есть, он мыл посуду и доедал остатки. Иногда, когда остатков не было, он голодал. К счастью, когда готовили в железной кастрюле, на дне оставался неприятный пригорелый слой, который спасал Старшего Цзяна от голодной смерти. Цзян Чжень продолжал есть и не слушал лов мадам Цзян. Он не брал рис и ел только овощи. Поскольку его тело еще не полностью восстановилось, он не осмелился есть много мяса, поэтому он ел полу вегетарианские блюда. Но старая мадам Цзян не могла стерпеть этого. Она встала и забрала у Цзян Чженя палочки для еды и тарелку:

«Эти блюда на завтра. Кто разрешил тебе есть их?»

С этими словами мадам Цзян встала и взяла метлу, чтобы ударить Цзян Чженя. Когда она встала, Цзян Чжень встал вслед за ней... Он взял большую тарелку риса и забрал куриные ножки. Он наполнил тарелку до верха.

«Что ты делаешь?»

Цзян Чэнвэнь увидел, что его старший брат взял куриные ножки, которые были приготовлены для его сына, и нахмурился. Как только он сказал это, н увидел, что Цзян Чжень взял миску в одну руку, а другой рукой взялся за угол стола и перевернул его. Деревянный стол упал на по, фарфоровые тарелки на столе разбились на кусочки, а блюда перемешались. Цзян Сяомэй все еще была в шоке, с палочками для еды в одной руке и куриным крылышком в другой. Старик Цзян, сидевший напротив Цзян Чженя, пострадал больше всего. Его одежда была покрыта овощным супом и маслом, он был настолько зол, что не мог говорить. Даже мадам Цзян, которая собиралась ударить кого-то, замерла. Старший Цзян всегда был тихим. Даже если его били, он не говорил ни слова.