Когда-то ты бросил курить

Глава 8. Звонок.

Медленно, но верно, подходил конец съёмок первой части фильма. Ничего в целом не менялось, Томас всё также был жутко обижен на Дилана за периодические бессонницы, а О'Брайен — на него. Это значило только одно: атмосфера между парнями накалялась с каждым днём всё больше и больше.

Наконец-то первый фильм был позади, а съёмки приближались к четверти второй части.

— Нет, Томас! — в который раз проорал в свой рупор Уэс, с досадой хлопая по подлокотнику стула. — Где эмоции, чурбан ты бесчувственный?!

— Да не могу я с «нежностью окидывать взглядом кареглазого брюнета»! — Томас не остался в долгу, крутанувшись на каблуках и посмотрев на Болла. — Я вообще не могу работать с О'Брайеном!

— Меня-то зачем втягивать в свои ПМСные дела? — фыркнул Дилан, опираясь о борт реквизитного вертолёта и обмахиваясь руками от жары. — Я же говорил, что у парней тоже бывают критические дни. Вот вам яркий пример — Томас Броди-Сангстер!

О'Брайен язвительно улыбнулся и показал разъярённому Томасу язык. Блондин лишь хлопнул себя ладонью по лбу и проматерился сквозь стиснутые зубы.

— Не бесись, Ньютеллочка, недолго осталось, — продолжал издеваться над готовым взорваться Томасом Дилан, простодушно подначивая его закипеть от злости. — Всего лишь каких-то два фильма...

— Да пошёл, ты нахуй, О'Брайен! — крикнул Томас, сжимая кулаки, на что «виновник торжества» лишь подмигнул блондину.

— Да ты предлагаешь мне с тобой переспать? — брюнет игриво поиграл бровями, но пылающий гневом взгляд Сангстера заставил его немножко отступиться. — Понял. Принял. Осознал. Каюсь. Перегнул немного палочку... — он в защитном жесте поднял руки над головой а-ля «я не виноват».

— Да пошли вообще вы все! — сплюнул Томас и ретировался так быстро, что никто толком не успел осознать, что сейчас произошло.

А за всей этой «Сантой Барбарой» с непередаваемыми эмоциями счастья, радости и восхищения наблюдали Кая, Ки Хонг, Уилл и Джанкарло. Расположившись прямиком за тентом, под которым находилась «полевая кухня», четвёрка друзей, к которым совсем недавно присоединился Эспозито, с умилением смотрели на орущих друг на друга Дилана и Томаса, пока последний не покинул площадку.