Когда-то ты бросил курить

Глава 4. И снова Батон-Руж.

Следующие два с половиной месяца Томас страдал фигнёй. Забрав оставшиеся у Джи вещи и даже смотавшись в Лондон, он-таки остался жить у Дилана, которому пришлось немножко потесниться. Ну, или множко.

Что удивительно, очередной разрыв тяжёлым не был, и Сангстер даже с какой-то гордостью сообщил каждому из своих друзей по отдельности, что наконец-то «избавился от этого ненужного груза ответственности». Потом нажрался в стельку, а Дилану пришлось сквозь смех и слёзы затаскивать его в свою ванную и всю ночь следить, чтобы тот не заляпал всё в гостиной.

Как бы там ни было, блондин больше не убивался по девушке, с иронией листал её стену в Инстаграме и поудалял все совместные фото. Даже повеселел немного, как подумал позже О'Брайен с явным облегчением, когда однажды друг напугал его до чёртиков.

В тот вечер Томас не пускал Дилана в спальню, закидывая его бессмысленными вопросами и донимая прочей ерундой, пока часы не пробили полночь. Тогда брюнету удалось закрыться в своей комнате и без сил рухнуть на кровать. Он так и не понял, было ли это случайным стечением обстоятельств, коим решил воспользоваться Сангстер, или всё было тщательно спланировано этим хитрожопым блондинчиком, но когда, проснувшись где-то в районе трёх часов ночи от жуткого голода, прокравшись на кухню и втихаря начав уплетать куриные крылышки, услышал у себя за спиной громкое «Бу!», мысленно убил Сангстера всеми известными способами.

Потом, войдя во вкус, Томас устроил Дилану ещё пару розыгрышей, за что оба раза получил по башке. Но в общем-то О'Брайену было как-то спокойно. В тот период с четырнадцатого февраля чуть ли не по пятое марта он волновался за Томаса, который выглядел слишком... потерянным? Расстроенным? Дилан точно не знал, но чувство беспокойства за этого паренька въелось в голову настолько, что в глубине души он был рад вернувшемуся старому Томми с его дурацкими шуточками и подколами. Но подкалывал его не только Сангстер.

У О'Брайена была большая двуспальная кровать. Однажды, тусуясь у ребят, Минхо пошутил, спрося у Дилана, почему тот не затащит Томаса к себе в постель, ведь им будет, «где порезвиться». В итоге всё привело к тому, что Сангстер сам начал стелить себе на ставшем привычным диване в гостиной. Дилан каждый раз со странными, смешанными ощущениями желал блондину «спокойной ночи» и провожал взглядом, высунувшись из своей комнаты, до угла коридора.