Имуги

Атман

— Айщ! Больно же! — возмущенно вскрикнул пятнадцатилетний Мин, хватаясь за ушибленное плечо. — Сэнсэй, пощадите!

— Враги тебя тут же добьют и глазом не моргнут, малявка. Твоя игра окончена. — Дохван приставил кончик своей деревянной катаны к горлу омеги. — Нужно быть внимательнее, балда.

— Да как здесь справиться, если вы в глазах двоитесь, учитель? — обиженно протянул Юнги, присаживаясь на камень. — Стопроцентно магию практикуете, голову на отсечение даю. — мальчик дважды стукнул кулачком себя по груди и указал на старшего.

— Поосторожнее с такими речами, малец. — произнес У, приближаясь и предупредительно хлопая деревяшкой по ладони. — Не то ночью проберусь к тебе и наведу порчу, не отмоешься. — клацнул он зубами, будто хищник сомкнул челюсти в свежей плоти. — Поднимайся давай, у нас не так много времени до захода солнца.

— Но я так устал... — недовольно захныкал Мин, сворачиваясь на камне клубочком и прикрывая глаза. — Может завтра уже? — зевнул он.

— Поднимай свою тощую задницу, кому говорю! — Дохван подлетел и столкнул парнишку на землю носком сапога. Тот, видимо, неудачно шлепнулся, ибо последовало болезненное шипение. Вмиг все затихло, а в другой, Юнги уже запрыгивал на камень и принимал стойку, готовясь к атаке. — Вот это я понимаю настрой. — довольно ухмыльнулся учитель.

И они закружились в танце мечей пред закатным солнцем, меж торчащих на подошве горы скал, подскакивая и выкручиваясь, разнося по склонам глухую боевую симфонию, к которой так привязаны были оба.

— Айда на кулаках! — откинув катану в сторону, гукнул запыхавшийся Дохван. Юнги последовал примеру сэнсэя и оружие отлетело, ударяясь о ствол близстоящего дерева и падая на землю.

Приняв подготовительные позиции они замерли на несколько мгновений лишь для того, чтобы перевести дух и снова ринуться в бой. Легкие уже нещадно горели, ноздри обоих раздувались, как у быков, а они все ходили по кругу, сталкиваясь и снова разлетаясь прочь, карабкаясь по земле. Солнце медленно уползало за горизонт, окрашивая небо в королевский синий с карминовой розой, оттеняя облака, нимбом окружившие неумолимо исчезающий полукруг. Лучи поднимались к верхушке горы, чтобы осветить пик, укрытый снежной белизной, рубиновым сиянием. Воздух охладел и от разгоряченных боем тел разило огнем и пылкой страстью. Ученик все не сдавался и наносил новые удары, выдыхая пар изо рта и не обращая внимания на залепляющий глаза пот. Казалось, сэнсэй над ним смеется, поддается, чем раззадоривал мальца еще больше, заставляя кидаться на старшего с удвоенной силой. С последним солнечным лучом Мин оказался прикован к земле, обездвижен, и жадно хватающий ртом воздух.