Василиса открыла глаза и с удивлением осмотрела рядом лежащего Фэша. Его тёмные волосы сваливались на лоб, обычно напряжённое, насмешливое лицо, сейчас было спокойным и умиротворенным.
— Разве я не милашка? — Тихо и сонно прохрипел Фэш, но Василиса даже не вздрогнула.
Рыжеволосая уверено протянула руку и начала большим пальцем выводить на скуле узоры, ощущая остальными пальцами всю мягкость и шелковистость волос парня. Он что-то неразличимо буркнул, но особого сопротивления не оказал.
— Ты вредина. — Легко пожурила парня Василиса и, улыбнувшись одной из самых светлых улыбок за последнее время, перевернулась на другой бок, оказавшись спиной к Фэшу.
Парень осознал произошедшее изменение только спустя десять секунд и через силу открыл глаза, находя возле лица только рыжие завитки волос. Он недовольно фыркнул, после чего чихнул от непонятных трав, что принимала девушка. Василиса громко рассмеялась и чуть не упала с кровати.
Девушка выспалась впервые за долгое время. Её не мучили кошмары, ей не нужно было принимать лекарство и запивать его алкоголем; Фэш был её лекарством. Она вновь перевернулась лицом к недовольному и сонному парню.
— Сколько девушек видели тебя в таком состоянии? — Лукаво спросила Василиса, зная, что играет с огнём.
— Три: ты, моя безумная сестричка и мать. — Фэш протянул руки и приблизил рыжеволосую к себе, чмокая в нос.
— Не ври мне, Драгоций. Уже забыл правила ордена?
— Комиссар, вы слишком строги ко мне, но я не вру.
— Я видела заголовки газет.
— О Боже, ужас какой, — Насмешливо протянул парень и прижал Василису крепче к себе. — Они правдивы, но ни одна не оставалась до утра. Ты бросила меня, а я лишь пытался забыть. Как видишь, не смог.
— Ладно, ваша казнь отложена на неопределённый срок. — Шутливо сказала Василиса и обняла Фэша в ответ, ощущая подтянутое тело сквозь рубашку.
— Господи, моя жена пытается меня казнить! — Фэш поворчал и уткнулся носом в рыжие волосы.
— Я свободна, как птица в небе. Какая жена?! — Василиса отодвинулась от Фэша и выгнула рыжую бровку.
— Ты — моя жена, и даже не смей отрицать! Ну а я — твой покорный муж. — Брюнет вновь притянул рыжеволосую к себе.
— Тогда где моё кольцо? — Девушка думала, что именно здесь подловит брюнета.
Но Фэш, превосходя ожидания, встал с кровати и подошёл к своему столу, доставая оттуда бархатную коробочку.
— Чёрт, Драгоций. Если ты сейчас оденешь мне на палец кольцо той белобрысой, то клянусь, я убью тебя! — Василиса с наигранным испугом вжалась в спинку кровати, на что парень лишь закатил глаза.
— Нет, Лисёнок, эти кольца я купил только для нас. Даже если нас разведёт судьба, женой для меня будешь только ты, и это кольцо я не сниму, как сделаю с Резниковой.
Василиса аккуратно взяла в руки кольцо, повертела его в пальцах. Оно было маленьким и безумно красивым, отражало в себе множество бликов и сверкало даже без солнца. С недоверием, она вернула его Фэшу и тот, не дожидаясь ответа, одел его на палец девушки, которая с жутким нетерпением забрала второе и одела на палец парню.
— Ну всё, Драгоций, теперь не сбежишь.
— Да-да, моя Драгоций, не сбегу. — Устало, но счастливо ответил Фэш и обнял Василису.
— Драгоций?
— Ты взяла мою фамилию, любовь моя.
— Я не...
— Даже не смей, Драгоций. — Перебил девушку Фэш и уткнулся в шею рыжеволосой.
— Фэш, ты ведёшь себя, как ребёнок. — Тихо посмеялась Василиса, но возражать перестала.
Парень на замечание девушки никак не ответил, но она отчётливо ощутила улыбку на своей шее. Приятное тепло огромной накрывающей волной разлилось по телу, оставляя четкое послевкусие чего-то сладкого, как первый десерт, и терпкого, как кофе в холодную зимнюю ночь. Эта волна окутывала невероятным уютом, пробирая до кончиков пальцев, оставаясь там приятным покалыванием, смелым осознанием защиты и безопасности, точным и упрямым счастьем, забиваясь в лёгкие и выходя оттуда смешливым хрипом на его очередное ворчание.
***
Чуть горький запах трав постепенно уходил, медленно и неохотно. День за днём его опустошали, давая место спелой вишни вступить в свои права и вернуть всю свою территорию.
Фэш не отходил от Василисы: был с ней, когда она работала, когда спала крепко обнимал, хоть и ворчал что-то про её длинные волосы, заставляющие его чихать по ночам. Как более опытный в управлении, парень иногда всматривался в некоторые договора и запрещал Василисе их подписывать под её нахмуренные брови.
Своей вернувшейся, хоть и не в полной мере, беззаботности, Василиса стала напоминать ему старые времена, что уже давно дымились в кружке терпкого травяного чая, стоявшей каждый вечер возле зажжённого камина в древней библиотеке, куда по вечерам возвращалась пара и, чуть обнявшись, читала очередную глупую книжку.
В то же время Захарра и Ник всё чаще оставались одни, запирались в комнате и под глупые препинания пытались заниматься своими делами. Брюнетка постоянно кричала на блондина, утверждая, что она всегда права, в то время как Ник спокойно улыбался, не соглашаясь ни с одним высказыванием девушки.
Шумная, взрывная Захарра совершенно не вписывалась в день спокойного и расчётливого Ника. Когда он пытался смастерить очередную красивую безделушку, брюнетка бегала по комнате, сидела на подоконнике, громко распевая песни на все лады, постоянно говорила ему, что он домашний мальчик и с ним скучно, определённо пытаясь вывести парня хоть на какие-то эмоции.
Но Захарра не до конца осознавала его отношение к ней. Все её выкрики не действовали на него, но стоило Нику взглянуть на чуть растрёпанную причёску, тёмные горящие глаза, как он успокаивался и будто улетал в другой мир, в мир грёз, где яркими вспышками разлетались вселенные, создавая нечто непонятное, но ощутимое, светлое и яркое, как картины девушки, темное и тягучее, приторно сладкое, как её весёлый характер.
Парень знал объяснение своего состояния. Он любил эту шумную задиру, что не могла успокоиться ни днём, ни ночью, что вечно вредничала и угрожала, по детски громко и беспричинно. Влюбился в брюнетку, в девушку с невероятно большим и добрым сердцем, в открытую и общительную, в ту, что не носила множество различных масок, в честную и стойкую.
Блондин постоянно пытался быть ближе. Хоть Захарра и сыпала шуточными оскорблениями, парень всегда порывался её обнять, на что девушка лишь шокировано отскакивала и удивлённо хлопала глазами. Сегодняшний день не был исключением. В то время, как Фэш вновь подшучивал над своей «женой», Захарра и Ник сидели в его покоях.
***
— Домашний маальчиик строоит доомикиии из шааарикоов. — Грустно запевала Захарра. Сама того не замечая, девушка внимательно наблюдала за длинными тонкими пальцами Ника.
— Опять запела. Тебе ещё не надоело? — Спокойно ответил Ник, даже не поворачивая головы в сторону брюнетки.
— Раньше с тобой было веселее. За год ты стал скучным старикашкой. — Уныло сказала Захарра и перевернулась на спину, раскидав руки в позе «звёздочка», продолжая наблюдать за сосредоточенным Ником.
— Я многое осознал за этот год. — Тихо сказал Ник и в его руках что-то щёлкнуло.
— И что же домашний мальчик осознал? — Насмешливо протянула Захарра и на автомате выгнула тёмную бровь в немом вопросе.
— Что я полный дурак. — Сказал Ник и хищно улыбнулся, зная, что начал загонять несчастную девушку в ловушку.
— Да ну, Лазарев, я тебе это несколько лет донести пытаюсь! — Нарочито громко выкрикнула девушка. — Ну и что же тебя наставило на путь истинный?
— Полное осознание того, что я смог полюбить шумную истеричку, что уже несколько дней скачет по моим покоям. — Ник ещё шире улыбнулся, когда понял, что Захарра притихла.
Минуту в комнате стояла тишина. Ник тихо посмеивался, хоть и не так он планировал сделать признание, но сердце подсказывало, что это тот самый момент, когда всё получится.
— Шутить вздумал?! — Яростно выкрикнула Захарра спустя минуту и побежала к Нику.
Парень, ожидавший подобной реакции, отложил хрупкую вещицу и повернулся к девушке, что неслась на него со страшной скоростью. Но Захарра по своей детской натуре не рассчитала, что подол платья, с его тонким и крепким шлейфом, не предназначен для пробежек. Ноги сами переплелись и брюнетка упала на руки к Нику, утыкаясь носом в крепкую шею.
— А кто сказал, что это шутка? — Насмешливо протянул Ник, когда девушка подняла свои тёмные сверлящие глаза на блондина.
Не дав возразить, Ник впился в губы брюнетки, мягко сминая их и игнорируя укусы девушки. Внутри Захарры взорвался целый фейерверк. Её тайное, для самой же кареглазой, желание наконец исполнилось и теперь ярким осознанием закружило в глазах, плавая размытыми кругами, летая глупыми мушками и мешаясь миллионами красок в голове.
Оторвавшись от девушки, Ник вновь сел за работу и снова шестерёнки в его руках ожили и тихо заскрежетали, выводя девушку из ступора. Брюнетка, вся красная от смущения, попыталась подтащить небольшое кресло, но поняв, что попытки тщетны, злобно глянула на занятого Ника.
Блондин, чуть усмехаясь и радуясь превосходству, пододвинул кресло как можно ближе к нему и вновь сел за работу, как будто поцелуй и их новые отношения - обычное дело. Захарра, недоверчиво щурясь, села рядом и осторожно положила голову на плечо Ника. Не получив возражений, она расположилась на плече и остаток вечера в тишине, разрываемой тихим перезвоном шестерёнок, наблюдала за его длинным тонкими пальцами...
《Яркими красками по палитре, как чувствами по её губам...》