Поезд мчался по рельсам, выпуская из трубы клубы белоснежного кучерявого пара. Тонкие полупрозрачные облака закрывали бледный диск солнца, остатки белого снега поблескивали в золотых лучах.
Поезд издал громкий гудок, и она открыла глаза. Мимо ее сидения прошли две фигуры: первая ‒ молодой юноша, лет двадцати-пяти, с коротко-стриженными светлыми волосами, вторая ‒ девушка со смуглой кожей, и длинными черными волосами, спутанными во что-то отдаленно напоминающее косу. Оба они были одеты в военную форму.
‒ Даже не вериться, что война закончилась, ‒ услышал она, тихий голос юноши, пока те проходили мимо.
Девушка со смуглой кожей наверняка ответила что-то своему спутнику, но она уже не могла ничего расслышать. Или просто не хотела.
Раньше ей нравилось играть в одну игру. Генерал научил ее. Когда ему было скучно, он всегда развлекал себя тем, что рассматривал окружающих, гадая, настоящие ли они люди, или нет? Ей тоже нравилась эта игра, и она находила ее ужасно увлекательной. А потом, несколько лет назад, она потеряла к ней всякий интерес.
Странно, конечно, вспоминать обо всем этом сейчас. Она вздохнула, и снова прикрыла глаза. И правда не вериться, что война, наконец, закончилась.
***
Офицеры, одетые в длинные темно-синие плащи, старательно сдерживали натиск бушующей толпы. Расставив руки в стороны, и пыхтя от натуги, они закрывали один из проходов на вокзал, не давая бушующим гражданам пробиться к желанной цели. Люди что-то громко кричали, толкались и то и дело, теряя равновесие, падали друг на друга. Некоторые офицеры сжимали в руках дубинки, но радикальная сила пока в ход не шла. Не стоит оно того.
Издав прощальный гудок, поезд затормозил, и немного проехав вперед, остановился. Пар клубился на платформе, и двери вагонов со скрипом открылись.
Она встала со своего места. Тонкая рука в кожаной перчатке сжала старенький потрепанный чемоданчик. Поправив воротник длинного темного пальто, она направилась в сторону выхода. Туфли на небольшом каблучке методично отбивали звук ее шагов, и ей это нравилось. Предавало странное ощущение уверенности в себе.
Она самостоятельно спустилась по ступенькам поезда, никто не подал руку, чтобы помочь ей. Но ее это вовсе не тревожило, к тому же, саквояж был совсем не тяжелый.
Солнце выглянуло из-за полупрозрачных облаков, и ее ярко-рыжие волосы заблестели в его лучах. Красивый цвет, у людей от природы такого не бывает. Почти красные, длинные, слегка вьющиеся, волосы доставали почти до поясницы. Они, как правило, были ключевым фактором, который выдавал ее настоящее происхождение, тут уж никого не обманешь.
Стоило ей степить на перон, как в ушах зазвенел гул голосов. Он принадлежал разъяренной толпе. Повернув голову, она увидела людей. Сдерживаемые натиском офицеров, они громко кричали и махали кулаками. Лица их были красными от гнева, та губах блестела белая слюна. Отвернувшись, она опустила глаза. Сколько людей праздновало окончание войны, столько же и проклинало.
В голове всплыли слова генерала: «Знаешь, порой мне кажется, что люди вообще никогда не бывают довольны». Может, это и действительно так.
Крепче сжав ручку своего саквояжа, она направилась вперед, растворяясь в суетливой и гудящей жизни вокзала, бережно держа в кармане своего плаща потертое письмо.
***
Хотя она и не могла чувствовать перепадов температуры, внутри все как будто бы согрелось, когда звякнул колокольчик, и она закрыла за собой громоздкую деревянную дверь. Внутри и вправду было тепло, это было понятно по золотистому мягкому свету керосиновых ламп и отрытым бутылкам с алкоголем. Комнатка была маленькой, но уютной. Вдоль стен стояли деревянные шкафы, забитые всякой всячиной. В основном книгами и разного рода свитками, но встречались и весьма занятные вещицы. Например, пара старых лыж, или огромный пожелтевший глобус.
За столом, прямо в центре комнаты, сидел мужчина. Его пышные усы топорщились в разные стороны, и в них уже проклевывались волоски серебристой седины. У него были румяные круглые щеки-яблоки, и широкие плечи, делающие его похожим на детскую игрушку-солдатика. На голове у мужчины был черный котелок, а на плечи накинут того же цвета плащ. Из-под плаща топорщился серый вязаный свитер. Может, здесь и не так уж тепло, как ей сперва показалось.
Мужчина склонился над столом, внимательно вчитываясь в какие-то бумаги. Он даже не заметил свою новоявленную гостью.
Она сделала шаг в его сторону, стукнув каблучком громче обычного. Это помогло, и мужчина, оторвав рассеянный взгляд от бумаг, поднял на нее глаза. На секунду на его лице отобразилось удивление, но всего одно мгновение, и вот он уже поправлял маленькие круглые очки на своем носу, и встряхивал новую баночку чернил.
‒ Я... ‒ начала, было, она, но мужчина остановил ее, демонстративно подняв ладонь.
‒ Не стоит, дорогая, ‒ он лизнул кончик пальца, и, взяв лист новой свежей бумаги, положил его перед собой. ‒ Прошу вас, присаживайтесь, ‒ мужчина гостеприимно кивнул на деревянный стул, стоящий прямо перед его рабочим столом.
Она кивнула, и послушно села.
‒ Я более чем уверен, что знаю, зачем вы пришли. Однако, во избежание каких-либо недопониманий, я должен вас спросить: вы ‒ кукла?
Она кивнула, не колеблясь ни секунды.
Мужчина расплылся в улыбке, словно ребенок, который только что отгадал загадку, и теперь получит за это конфету.
‒ И вам, я так понимаю, нужна сводка документов?
Она снова кивнула.
‒ Что ж, тогда позвольте представиться. Меня зовут Бёрст, я владелец этой скромной конторы, и именно я помогу вам с оформлением всех необходимых документов.
Она молча смотрела на него, хлопая густыми ресницами. Бёрст тяжело вздохнул, и поправил воротник своего свитера. Куклам не была присуща излишняя разговорчивость.
‒ Отлично, отлично, ‒ весело протянул он, и, открыв небольшую тумбочку в своем столе, выудил оттуда внушительную стопку бумаг. ‒ Признаться, ваш визит меня немало обрадовал, ‒ произнес мужчина, и явно искреннее. ‒ Видите ли, многие куклы сейчас выбирают другие, более разрекламированные конторы. Хотя, по сути, всем вам нужна одна и та же бумажка. Не знаю, ‒ он пожал плечами, ‒ По-моему, у меня здесь очень даже мило. Не находите?
Она снова неловко кивнула:
‒ Очень мило.
Мужчина снова растянулся в улыбке.
‒ А теперь, давайте приступим к бумагам. Признаться, не самый приятный процесс. Я, если честно, жду не дождусь когда же, наконец, все куклы уже будут зарегистрированы и весь этот кошмар закончится.
‒ Но ведь война уже закончилась, ‒ она немного нахмурилась.
‒ Дорогая, война никогда не заканчивается для того, кто хоть раз ее пережил. Но документы сделают все лучше. По крайней мере, когда все будут зарегистрированы, об этом станут хоть чуточку меньше говорить.
Она промолчала.
‒ Итак, ‒ Бёрст уже успел записать что-то чернилами на паре листов, и теперь вытащил из-под стола небольшую печатную машинку. ‒ У вас есть письмо со всеми необходимыми данными? Про ваши отряды и все такое...
‒ Да, ‒ она вытащила из кармана маленькое, потертое письмо с надломанной печатью из красного воска, и протянула мужчине.
Он взял письмо, не переставая благодарственно улыбаться, и легким движением развернул его. Его глаза быстро скользнули по содержимому письма. На секунду, уголки его губ предательски дрогнули:
‒ Так вы были там с самого начала...
Она не знала, что тут можно ответить и поэтому промолчала.
‒ Ну, ‒ мужчина вздохнул, и снова улыбнулся, ‒ Это не займет много времени. А пока я печатаю, вот, ‒ он протянул ей тонкую книжечку, ‒ Это описание мест, по устройству жилья, которые сотрудничают с нашей конторой, ‒ гордо провозгласил он.
‒ Спасибо, ‒ ее тонкие губы изогнулись в неловкой улыбке.
Она была не в силах сказать этому милому человеку, что не планирует задерживаться в одном месте надолго. По крайней мере, сейчас.
***
‒ Ну, вот и все, ‒ мужчина вытащил из машинки последний лист с напечатанными данными, и сложил в аккуратную стопочку рядом с ним на столе. ‒ Осталось только записать ваше будущее место жительства, и вы сможете начать новую жизнь!
Она снова неловко ему улыбнулась. Начать новую жизнь... Какие красивые слова, и как жаль, что им не суждено стать правдой. Та, кто столь отчаянно пытается собрать осколки прошлого ‒ не может надеяться на новое будущее.
‒ Ваш буклет прекрасен, но в мои планы не входит задерживаться в этом чудесном городе.
‒ Вы не хотите остаться? ‒ лицо мужчины удивленно вытянулось. ‒ Но как же... Вы хотите жить в другом городе? Тогда, это еще пар бумаг... скажите мне адрес и я...
‒ Нет-нет, ‒ она замотала головой. ‒ Боюсь, вы не поняли. Я не буду останавливаться где-либо надолго вообще.
Он нахмурил брови:
‒ Вы отправляетесь в путешествие?
‒ Что-то вроде того.
‒ Тогда я могу предложить вам прекрасные программы, которые сотрудничают...
‒ Нет, ‒ она терпиливо покачала головой, мечтая, чтобы эта неловкая беседа поскорее прекратилась. ‒ Я пока сама не знаю, как далеко мне придется ехать, и когда закончится мой путь. Видите ли, я... ‒ она немного замялась. До этого момента она никогда прежде не произносила эти слова вслух. ‒ Я собираюсь отыскать свою семью.
‒ Семью? ‒ теперь вместо вечно-улыбающегося, лицо Бёрста стало вечно-удивленным. ‒ Но как же... вы... Вы их помните?
‒ Можно и так сказать.
‒ Но раз вы были на войне с самого начала... Дорогая, прошло десять лет! ‒ мужчина так разнервничался, что встал из-за стола, и баночки с чернилами громко звякнули.
‒ Я знаю.
‒ Но это же... ‒ он стал ходить по комнате, возбужденно жестикулируя, ‒ Это просто невероятно! Вы их помните! И вы хотите их искать! Десять лет! Но как же... Что именно вы о них помните? Место жительства?
Она покачала головой:
‒ Я помню, что возле нашего дома было море... и зеленый луг...
‒ Это несколько размытее описание. Быть может, фамилия?
Она отрицательно покачала головой.
‒ А хоть кого-то из членов семьи? ‒ с каждым ее ответом, энтузиазм Бёрста падал, и он медленно опустился на стул.
‒ Только образы.
‒ Но милая, ‒ изумился Бёрст, ‒ Как же вы собираетесь их искать?
‒ С помощью этого, ‒ произнесла она, и, открыв свой чемоданчик, достала оттуда огромный пожелтевший сверток.
Мужчина с интересом взял его, и осторожно развернул. Глаза его округлились, а щеки вспыхнули румянцем:
‒ Это же...‒ он рассеяно переводил взгляд то на Лисбет, то на сверток.
‒ Чертеж, ‒ сказала Лисбет. ‒ Чертеж меня.
‒ Нет ни имени, ни адреса...‒ задумчиво протянул мужчина, внимательно всматриваясь в сверток. ‒ Но зато есть иницалы!
‒ Да, и еще кое-что, ‒ она привстала со стула, и ткнула пальцем в чертеж. ‒ Здесь есть пометки. Детали. Мои детали. Из разных частей страны. Он указал города, в которых собирал мои детали.
‒ Похоже, ‒ пробормотал Бёрст, не отрывая взгляда от чертежа, ‒ Ваш создатель был мастером своего дела.
‒ Он и является мастером своего дела, ‒ поправила она.
‒ Ох, ну, разумеется, разумеется, ‒ мгновенно согласился мужчина.
‒ Итак, ‒ она встала со стула, и поправила плащ, ‒ Если на этом все, то я бы хотела забрать свои документы. Мне еще нужно найти транспорт, готовый доставить меня до ближайшего пункта.
‒ Город Ирвинг, ясли я не ошибаюсь, ‒ пробубнел Бёрст, вглядываясь в чертеж.
Такое пристальное внимание к чертежу, смутило ее, и она бесцеремонно выдернула его из рук мужчины, и поспешно скрутила в сверток.
‒ Но дорогая, ‒ осведомился Бёрст. ‒ Город Ирвинг находится довольно далеко отсюда! Это дня два непрерывной дороги! И потом, как же именно вы собираетесь туда добраться?
‒ Думаю, я смогу пристроиться к какой-нибудь повозке...
‒ Повозке? ‒ мужчина выглядел крайне возмущенным. ‒ Но, при всем уважении, вам предстоит длинная дорога! Нет, нет, теперь, когда вы зарегистрированы в моем агентстве, я несу за вас ответственность. К тому же, вы только сошли с поезда! Я знаю, знаю, что куклы не так восприимчивы, как люди, но ведь вам тоже нуждаетесь в отдыхе!
Она замялась. Действительно, ее план был не очень-то совершенен, но она больше не могла ждать. Слишком много времени она потеряла, слишком много.
‒ Вот что мы сделаем, ‒ продолжил мужчина, после недолгой паузы, ‒ Вы останетесь на ночь здесь. Не переживайте, на втором этаже есть комната для гостей. А завтра утром я устрою вам транспорт, до города Ирвинг он вас точно довезет, а дальше вы сможете сами распоряжаться своей судьбой. Идет?
Она кивнула.
‒ Когда я заполнял бумаги, ‒ произнес Бёрст, ‒ То вписал везде ваш военный номер. Это обычная процедура, ведь куклы, как правило, не помнят своих старых имен, а новые пока не успевают придумать...
‒ У меня есть имя.
Бёрст выглядел крайне удивленным.
Она сделала глубокий вдох. Её имя. Имя, которое ей дал создатель, имя, которым называл ее генерал, имя ‒ первое, что она смогла вспомнить.
‒ Меня зовут Лисбет, ‒ она протянула Бёрсту руку, ‒ Рада нашему знакомству.