Я не решалась прикоснуться к нему руками. Но мне отчаянно хотелось обхватить его, пробежаться пальцами по рельефным мышцам его спины и, может даже, чего греха таить, ухватить за упругую задницу.
Это могло продолжаться бесконечно долго… И, казалось, это было все, в чем я нуждалась в тот момент…
«Дело — дрянь…»
Осознание происходящего пронзило меня, как удар молнии. Я резко отстранилась от Пэйтона, оставив нас обоих в растерянных чувствах. Мои ноги были непослушны, и я пошатнулась. Мне удалось удачно сбалансировать, чтобы не свалиться на землю. Я отступила на шаг от него и хмуро посмотрела в его сосредоточенные на мне глаза.
— Зачем ты это сделал? — спросила я не своим голосом.
Пэйтон вроде бы тоже был смущен. Но это состояние не длилось долго. Он блеснул лукавой улыбкой.
— У меня было два способа заставить тебя замолчать: ударить или поцеловать. Но так как я не бью женщин, выбор оказался очевиден…
Я рефлекторно огляделась по сторонам, опасаясь, что нас могли застукать за процессом обмена слюной. Слава богу, территория комплекса, была пуста. Не считая нас — стоящих друг напротив друга и поверхностно дышащих…
— Ты в порядке, Мелисса? — спросил Мурмаер с искренним беспокойством в голосе.
Он сделал шаг ко мне навстречу. Я снова отступила.
— Я НЕ в порядке. Ты не должен был этого делать. Это непрофессионально. И я не знаю, где был твой язык полчаса назад, прежде чем ты вонзил его в мой рот, — огрызнулась я.
— Это было грубо, Мелисса, — омрачился Пэйтон.
Но я не могла позволить себе поощрять такие его выходки. Он должен был понять это. Раз и навсегда.
— Больше никогда не прикасайся ко мне, — после этих резких слов я развернулась и ушла от него.
Подальше.
***
Я, словно пробираясь через густой туман, прошла в свою комнату, упала на кровать и свернулась калачиком. Мои глаза заслезились, и я тихонько заскулила.
Это было так жестоко с его стороны. Для него это всего лишь игра. В то время, как мое сердце сделало сальто, когда он поцеловал меня. На моих губах еще оставался его вкус, и я начала с одержимостью тереть их пальцами, чтобы избавить себя от этого. Я готова была разодрать свои губы до крови. И в то же время, какая-то часть меня томилась в мечтании снова ощутить это волнующее соприкосновение наших ртов.
Он ничего не чувствовал при этом. Он просто хотел, чтобы я замолчала и прекратила истерику. Лучше бы он ударил меня…
Я обхватила себя руками, и тут же моя тактильная память выдала вспышку: его нежные пальцы аккуратно впиваются в мою талию, моя грудь прижимается к его крепкой грудной клетке…
«Дело — точно дрянь…»
Мне был необходим алкоголь. Мне нужно было впасть в забытье, чтобы выбросить из головы то, что произошло между нами. Хотя бы на время.
Я вскочила с кровати и достала из сумки свой телефон. Услышав ответ после нескольких гудков, я сказала:
— Ри, привет… Затусим?
Пэйтон
«Больше никогда не прикасайся ко мне».
Так она сказала. Эти слова на «репите» вертелись в моей голове весь вечер.
Я не мог перестать прокручивать в своем сознании момент нашей близости.
Это было нежно. Это было трепетно.
Черт, я давно ни с кем не вел себя нежно и трепетно!
Но поцелуй с Мелиссой пробудил во мне какие-то глубинные желания. Это была не просто низменная, животная потребность обладать ее телом, а острая необходимость защитить ее, успокоить…
Я просто поддался сиюминутному порыву. В этом не было ничего осознанного — мой организм действовал сам по себе. И тем не менее, держать ее в своих объятьях, целовать ее сочные губы — это казалось таким правильным в тот момент…
Мелисса была невинна. Она хранила себя. Кто в наше сумасшедшее время сексуальной пропаганды на каждом углу вообще бережет девственность.