Лезвие, словно гладь спокойной реки, рукоять, как чешуя дракона. Даин был прекрасен со всех сторон. Лёгкий и невероятно удобный. Я вновь ухмыльнулась, сжимая оружие в руке и любуясь им.
– Хватит настолько страстно смотреть на этот меч, я и так тебя немного боюсь.
– Это забавно, Оскар. Кажется, раньше ты в таком не признался бы. Из-за воспоминаний двойника я тебя неплохо знаю, – решила пояснить. – Но можешь быть спокоен, я не причиню тебе вреда, у меня огромные планы на наш тандем. Теперь ты мой берсерк.
– Прости, но я принадлежу только Тире. И теперь я уверен, что она никуда не исчезла, Арит.
Мы сидели на пригорке и встречали рассвет. Оскар не сводил с меня заинтересованного взгляда, а Нуар наоборот пытался не смотреть в мою сторону. Мне же хотелось немного перевести дух перед новым рывком. Спасение отца из тюрьмы асов задача непростая. Я не могла просто заявиться к Фенриру, разрубить цепи и велеть ему начинать Рагнарок. Фенрир в отличии от отца был пленён в Асгарде, а это место уж точно хуже Хельхейма. К тому же мне хотелось спасти отца самостоятельно, без участия других его детей. Поэтому я решила не мелочиться и сразу отправиться на поиски тюрьмы царства мёртвых с единственным заключённым.
– Наверное, тебе очень хочется меня придушить? Ведь я нагло украла тело твоего конунга. Но именно поэтому ты и не можешь причинить мне боль. Это должно быть раздражает...
– Я размышлял о таком, признаюсь честно. Но мне, правда, хочется понять тебя... – Оскар прищурился. – Каким бы я вырос, будь один против целого мира? Обозлённым, жалким и одиноким?.. Но ты-то была не одна. Твой берсерк наверняка любил тебя?
– О да, Бернард души во мне не чаял.
Я понимала, что Оскар снова попытался разжалобить меня, но решила не пресекать эту попытку. Заполучив Даин, я обросла новыми слоями отваги и стремления и точно знала, чего хочу. Разубедить меня было попросту непосильной задачей.
– Тогда других вариантов не остаётся. Лодур, пока был с тобой небольшой кусок времени, натренировал верного солдата, готового ради него свернуть горы. Ты для него всего лишь средство освобождения, но я не могу винить тебя за любовь к отцу. Хотя мне очень жаль, что ты не видишь разницу между добром и злом.
– Браво, Оскар, – ответила я, тяжело вздохнув. – Думаешь, подобные слова настроят меня против отца?
– Конечно, нет, – горько усмехнулся тот. – Нельзя по щелчку пальцев заставить кого-то перестать любить. Ты сама знаешь это как никто другой. Повторюсь, я просто пытаюсь тебя понять.
– Давай тогда допустим, я прониклась и предала отца. Что тогда? Заживём дружно и счастливо? Ты я и Тира? – я взглянула на прислужника, который будто в рот воды набрал. – А Нуар станет крёстным отцом нашим детям... Мне кажется, твоя ненаглядная Тира именно такой и представляла свою жизнь с тобой.
Оскар подавился травинкой, которую жевал. Прокашлявшись, он удивлённо уставился на меня, а потом не сдержался и захохотал. Нуар тоже не смог спрятать улыбки и наконец-то сказал:
– Извини, дочь Лодура, создатель сделал так, чтобы у меня не было возможности заводить детей. Поэтому я не смогу стать ни чьим отцом.
– Ну и какой же ты увалень, Нуар. Крёстный отец это... ой, да не важно. Я имела ввиду, что у каждого из нас есть предназначение, – я убрала Даин в ножны, подняла лицо к небу и прикрыла глаза, чувствуя на коже тепло рассветного солнца Свартальвхейма. – Из-за некоторых неправильных решений всё пошло наперекосяк. Тира стала лишней для меня, я – для неё и тебя, но такова судьба.
– Я не верю в судьбу.
– А зря, берсерк. Если не судьба, то что заставило твою душу после смерти угодить в Хельхейм?
– Твоя сила, – пожал плечами тот. – Ведь именно ты отправила меня сюда.
– Да, – немного погодя согласилась я, – ты погиб по моей вине... И, веришь или нет, мне действительно жаль. Знаешь, я ведь прекрасно понимаю, что никто кроме Тиры тебе не нужен, я-то уж точно не смогу её заменить. Но тебе же будет лучше, если сразу смиришься с тем, что теперь у тебя новый конунг. Как я смирилась с тем, что ты, а не Бернард мой защитник. Чем быстрее ты это поймёшь, тем быстрее свыкнешься с мыслью, что Тиры больше нет.
– Напротив, – слишком уверенно ответил Оскар. – Она никуда не делась и я вижу её в тебе, проскальзывают зачатки здравого смысла и отголоски её характера. Даже твоя попытка извиниться передо мной тому доказательство. Значит, нужно только подождать и Тира вернётся ко мне. Она поглотит тебя так же, как сделала это в прошлый раз.
Я покачала головой – убеждать Оскара ровно то же самое, что убеждать стену. Открыла глаза и поднялась на ноги, понимая, что медлить больше нельзя. Отец и так оставался в заточении долгие годы.
– А может, мы с Тирой просто не такие уж и разные, Оскар? Личность не состоит только из чёрного или белого цвета. Мы созданы из множества красок.
Оскар промолчал, но я заметила, как дёрнулся мускул на его лице. Злорадствовать я не собиралась, поэтому ещё раз сделала глубокий вдох, чтобы насладиться запахами Свартальвхейма перед путешествием по мёртвым, пропахшим трупами землям и обратилась к прислужнику:
– Пора обратно, Наур. Возвращаемся в царство Хель.
***
В Хельхейме как и ранее царил полумрак. Смрад от множества гниющих тел въелся в почву, камни и железные деревья Ярнвида. К этому запаху и атмосфере в целом сложно было привыкнуть.
– И что ты задумала? – поинтересовался Оскар. – Где собираешься искать Лодура?
– Знаю только то, что он здесь, в Хельхейме. Отец сам рассказал мне об этом в пять лет. Но где именно его держат в плену, понятия не имею.
– Как он вообще смог послать иллюзионное тело в Мидгард, зачать вас с Тирой и ещё воспитывать тебя до пяти лет? Бред какой-то!
– Отец достоин восхищения, не так ли?
– Да уж, – нехотя согласился тот. – Ну, раз плана у тебя нет, может мы поищем ребят?
– Не начинай, берсерк.
– Арит, они же пропадут! – Оскар схватил меня за руку и развернул к себе лицом. – Пожалуйста.
Я начинала закипать. Мне необходим был сильный и отважный берсерк для того, чтобы свершить задуманное, а не размазня, переживающая за друзей. Но идти на поводу я не собиралась. Как и мириться с тем, что я – не единственная цель, которую должен оберегать Оскар Бергман. Стоило его проверить, не подведёт ли в ответственный момент, оставалось только придумать, как именно это сделать.
– В Свартальвхейме только рассвело, а здесь непроглядная ночь, – проигнорировала, высвобождая руку из ладони парня. – Организуй нам лагерь, Нуар. Как следует отдохнём, а утром решу, что делать дальше.
– Будет исполнено, дочь Лодура.
– Ночевать в Железном лесу опасно, Арит. Тем более в чащобе.
– Не опаснее чем злить меня, Оскар! Будь благоразумнее и не испытывай моё терпение. То, что мы поговорили по душам пару раз, не значит, что мы друзья. Мы останемся здесь, переночуем, завтра нас ждёт непростой день... Неплохо было бы перекусить. И ещё, я бы выпила. – Я взглянула на прислужника: – Исполняй, Нуар.
– Да... конечно.
Нуар поклонился и исчез в облаке тумана. Я села на камень у кромки леса и задумалась. Ночевать в Ярнвиде действительно было опасно, но у меня появился план...
Час спустя мы сидели у костра, ели зажаренного зверька и только богам было известно его происхождение, пили медовуху и молчали. Расслабиться не получалось. Не только из-за сухого и отдающего землей мяса и странного на вкус пойла, но и из-за хмурых спутников. И если на Нуара по большей части мне было наплевать, то молчание Оскара раздражало.
– Боги Асгарда, ну и кислятина! – поморщилась, смотря в кружку с медовухой. – Где ты раздобыл эту мерзость, Нуар?
– У ётунов, конечно. Они делают медовуху из болотной воды.
Я закашлялась, выплёвывая алкоголь и ругаясь на прислужника благим матом. «Каким олухом нужно быть, чтобы подсунуть мне подобное пойло?! А ведь я осушила уже пол кружки!».
– Вот же скользкий гад! Не мог что ли сгонять в Асгард за провизией и питьём? Крысиное мясо я ещё могу вытерпеть, но это...
– П-прости, дочь Лодура... Я не хотел тебя оскорбить.
– Ты явно хотел меня отравить, а не оскорбить! Это точно!
– Да угомонись ты, – сказал Оскар довольно и ехидно. – Вполне себе нормальное питьё. Слегка перебродило, но сойдёт.
Берсерк вдруг захихикал, снова отпивая медовухи, и его угрюмое настроение куда-то улетучилось. Оскар допивал уже вторую кружку и, видимо, не собирался останавливаться. «Да уж, тоже мне защитник!».
– Да тебя развезло, берсерк. Вон какая довольная мина. Ты должен меня охранять, а не напиваться!
– Ну ты же сама хотела выпить, – икнув, парировал тот.
– Вот же, – фыркнула я. – Ну, а ты тогда почему не пьёшь, Нуар? Вперёд! Закатим вечеринку.
– И то правда. Кто может похвастать тем, что напоил божьего прислужника?
Оскар снова захихикал. Я поджала губы от негодования. Хотелось наговорить кучу колкостей, задеть берсерка, но совесть не позволила. За то время, что он торчал в Хельхейме, вряд ли у него получалось хоть раз вот так посидеть и отдохнуть. В конечном счёте решила, что будет действительно забавно, если Нуар напьётся.
– Но я не уверен...
– Что, медовуха, которой ты нас травишь, недостойна тебя? Давай, прислужник, позволь себе расслабиться. Я не возражаю.
Какое-то время Наур раздумывал, не решаясь вкусить болотной воды. В итоге Оскар, не дождавшись согласия, всучил ему свою кружку и наполнил её до краёв. Прислужник принюхался, нервно облизнул губы и в следующее мгновение осушил кружку одним махом.
– Как горько и кисло, – поморщился он, откашливаясь.
Мы с Оскаром засмеялись в унисон и наши взгляды встретились. Но как только берсерк посмотрел на меня, тут же отвёл глаза.
– Ты как дитя малое, ничего толком в жизни не видел... А живёшь-то уже сколько? Тысячи лет?
– Ранее никто из богов не приглашал меня разделять угощение или пировать, – пожал плечами Нуар, отвечая Оскару. Он взглянул на меня осторожно и добавил: – За десятки тысяч лет только ты, дочь Лодура, и Тира предложили присоединиться. Спасибо за это.
– Пей, прислужник, угощайся мясом пока есть возможность, – ответила, почему-то смутившись от благодарности Нуара. – Я не всегда такая добрая.
Оскар неопределённо хмыкнул, взял другую кружку, плеснул туда медовухи и отпил. Потом задумался, смотря на пламя костра и поглаживая пальцами ручку у кружки. Нуар уже не отставал, он налегал на медовуху, будто пил вовсе не мерзкую кислятину, а мёд козы в Вальхале. Я тоже сделала очередной глоток, чтобы вновь убедиться насколько эта болотная вода ужасна на вкус. Но решила не зацикливаться на этом, ведь я, так же как и Нуар, впервые пировала. К тому же делала это не одна, а в компании.
***
Хитрый и несносный, обиженный и злой,
Хвастун и негодяй – главный наш герой.
А он и не герой совсем, всего лишь трус и хам,
Строит козни людям, гадит тут и там!
Не стоит наших песен, сказок и стихов,
Но эта прибаутка научит дураков
Не верить гордым асам, ётунам вовек,
Для них всё наше племя – всего лишь человек!
А самый хитрый божик хуже всей той свиты,
Его лживые речи очень ядовиты.
Лодур, Лодур – вот он наш герой!
Лодур, Лодур, таких богов долой!
Оскар затягивал эту песню снова и снова, приобняв Нуара и раскачиваясь из стороны в сторону в такт мелодии. Прислужник хоть и достаточно много выпил болотной медовухи сидел сконфуженно. А я просто наблюдала.
– Я не уверен, что петь подобные песни в такой компании уместно, берсерк, – прошептал Нуар, не сводя с меня пристального взгляда.
– Лодур, Лодур – вот он наш герой! Лодур, Лодур, таких богов долой! – игнорируя, пропел тот.
– Я, конечно, бессмертный, – продолжил Нуар, будто Оскар всё это время внимательно его слушал, – но у неё теперь Даин. Даже богам ещё не известно на что он способен.
Я закатила глаза: «Поразительно, как алкоголь действует на богов и божьих созданий, на живых и мёртвых. Он определённо сближает...».
– Вы похожи на дворовых котов, – бросила в сторону парней. – Представляю взгляд отца, увидь он эту сцену...
– Ох, нет, нет, нет! Лодуру определённо нельзя видеть эту сцену!
– Да успокойся, Нуар, его любимая дочурка сейчас тоже не в лучшей форме.
– Это ещё почему? – возмутилась я. – Я провела вокруг пальца двергов, победила Фафнира, заполучила Даин... вернула свою силу и пробудила силу Тиры в себе! Да я на пике!
– Сказала та, что лежит на земле и считает звёзды, – усмехнулся Оскар. – В Хельхейме нет звёзд, Арит!
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, берсерк! Где мой меч, Нуар?!
Я попыталась встать, но ноги не послушались. В следующую секунду рухнула прямо на парней, вышибая кружки с питьём из их рук. Не смогла сдержать смех, увидев перепуганное лицо Нуара и облитую медовухой макушку Оскара. Видя моё состояние, минуту спустя и парни захихикали. Но смех прервал непонятный скулёж и скрежет.
– Вы слышали это?
– Если бы ты с меня слезла, может что-нибудь и услышал.
– Я серьёзно, Оскар. Приди в себя! Нуар, туманная завеса ещё действует?
Я взглянула на прислужника, хлопающего длинными ресницами и смотрящего на меня наивно, по-детски. От его вида сделалось дурно. «Если из-за этого балвана пропала туманная завеса и ётуны нагрянули на огонёк, нам несдобровать... в таком-то состоянии».
Звук повторился. Ближе чем до этого. Он пробирал до мурашек, въедался под черепную коробку. Всё похмелье выветрилось из меня, словно по дуновению ветра. Я соскочила, всматриваясь в непроглядную тьму Ярнвида. Оскар тоже прислушался, стал серьёзнее.
– Мёртвые ётуны? – ужаснулась я.
Ни Оскар, ни Нуар мне не ответили, но мы все встрепенулись, заметив шуршание стальных прутьев колючего кустарника справа от нас. Затем шелест повторился, но уже с другой стороны. Оскар взял меня за руку, притянул к себе и зашептал на ухо:
– Это не ётуны... Что-то другое.
Ветер вдруг завыл сильнее прежнего, по Ярнвиду пронёсся перезвон стальных ветвей. Уши заложило от гула, внизу живота засосало. Ноги подкосило от ветряного порыва и я рухнула на землю, не успев за что-нибудь зацепиться. Меня поволокло в сторону, пришлось царапать ногтями землю, но и это не помогало. Из-за сильного ветра воздух из меня будто высосало, я не могла позвать Нуара на помощь. А сам он, как оказалось, не торопился помогать.
Не успев перебрать в голове и с полсотни ругательств, я почувствовала, что руку сжимает тёплая, мохнатая лапа. Оскар перевоплотился, он тянул меня к себе, не обращая внимание на то, что оставляет на моей коже царапины от когтей. Не стерпев боли и гнева, я завопила:
– А нежнее можно, берсерк? Мне больно!
– Я только что спас тебя! – прорычал тот, плотно прижимая меня к себе. Он цеплялся за дерево одной лапой, другой – придерживал меня. – Козни Хель! Какого чёрта здесь происходит?!
– Тиру ты бы точно не покалечил!
– Выбирая между жизнью и мелкой царапиной, покалечил бы! Спятила? Хватит крутиться, я и так тебя еле удерживаю...
Я пыталась отпихнуть от себя берсерка. И хоть Оскар был не в лучшей своей форме, всё равно оставался ещё очень сильным. Мы толкались друг с другом, пока не появился Нуар. Прислужник возник перед нами и удивлённо уставился на меня и Оскара. Как обычно прямая осанка, руки сложены на кошачье голове его трости. Ветер ему совсем не был помехой.
– Не думаю, что для споров вы выбрали подходящее время...
– Сгинь, Нуар!
Я прокричала эти слова быстрее, чем смогла понять их смысл. Нуар исчез, заставив ветер последовать за ним. Но именно в это мгновение меня вырвало из лап берсерка и закрутило в водовороте. Только и успела услышать крик Оскара, а затем меня пронзила нестерпимая боль. Я еле выдохнула и только через несколько минут осознала, что вишу над землёй почти насквозь проткнутая стальной ветвью векового ясеня. Сознание от этого подёрнулось мутной пеленой, во рту почувствовала привкус крови.
– Арит! – подлетая ко мне уже в человеческом обличии, прокричал Оскар.
Его перепуганный взгляд и дрожащий голос растопили моё ледяное сердце, я слабо улыбнулась. Именно таких эмоций я и ждала от парня. Хотя, конечно, не думала, что добьюсь их только подобным путём.
Оскар аккуратно обнял меня и потянул. Я заскулила от нового потока боли, из глаз брызнули слёзы. Я вцепилась в голые плечи парня изо всех сил. Наверняка сделала ему больно, но он стерпел.
– Нет... нет, нет, нет, нет! – запричитал Оскар, положив меня на землю и нависнув сверху. Ветер тем временем стих, будто его и вовсе не было. – Только не это! Арит, ты слышишь меня?
– Не... кричи. Я слышу.
– Не смей меня оставлять, слышишь? Я... что-нибудь придумаю. – Взгляд Оскара заметался по округе. – Аста готовила какую-то мазь из здешних растений для моих ран... Я смогу...
– Это уже не похоже на мелкую царапину, верно?
– Что же я наделал... – Оскар приобнял меня за талию, но сразу же отдёрнул руку и взглянул на окровавленную ладонь. – Арит, пожалуйста, только не умирай! Держись...
– Я не Тира, Оскар. Не кипятись ты так. И не беспокойся, я это заслужила.
– Замолчи, ненормальная! – взбесился он. – Надо беречь силы...
Я снова улыбнулась, положила руку Оскару на щёку. Он перехватил мою ладонь и прижал плотнее к лицу. Раньше я бы не позволила себе таких нежностей с берсерком, а теперь даже немного понимала Тиру.
– Я же сказала, не беспокойся. Видишь ли, сила Тиры сможет справиться с этой раной в два счёта.
Я прикрыла глаза и представила, как сила концентрируется в месте ранения, через долю секунды почувствовала, что исцеление начало работать. Мышцы и сосуды срастались с такой скоростью, что я могла слышать, как это происходит. Почувствовала, как стягивается кожа и вместе с этим снова ощутила огромную усталость от дара Тиры. Словно мне хотелось заснуть. И больше никогда не просыпаться.
– Готово, – тихо сообщила я, собираясь с силами.
Я поднялась на ноги тогда, когда Оскар остался сидеть на земле и с удивлением, но и толикой облегчения смотреть на меня. Проверка удалась, все мои ожидания оправдались.
– Возвращайся, Нуар!
Прислужник вместе с облаком тумана материализовался рядом со мной. Взглянув на голого Оскара, он отвёл взгляд.
– Хорошо отыграно, Нуар. Но, кажется, ты немного перестарался... Хотя кто бы смог тебя винить, да?
– Извини, дочь Лодура. Инцидент с деревом был не запланирован.
– Но, признайся, тебе это понравилось.
– Так вы... одурачили меня? – ахнул Оскар.
– Самую малость.
– Но зачем?!
– Видишь ли, – я опустилась на корточки, чтобы смотреть Оскару прямо в глаза, – мне нужен МОЙ берсерк. Который бросится в бой без колебаний, чтобы защитить меня. В тебе я сомневалась...
Оскар молчал, шокировано на меня таращась.
– Оказалось, что зря. Ты отличный защитник, с огромным потенциалом. Меня или Тиру, не важно, ты не дашь нас в обиду... Раз так, в скором времени все же смиришься, что её больше нет.
– Никогда! – процедил тот.
– Посмотрим, – кивнула я, думая о том, что у Оскара просто нет иного выбора. – Надевай штаны, берсерк, мы выдвигаемся.