От и до

одиннадцать

- Ну не жопься, чувак! – Дин заискивающе улыбается. – Ты бы видел эту конфетку! За такими сиськами можно пойти на край света...

- Папа велел тебе следить за мной. А не за какими-то сиськами, - Сэм забрался с ногами на кровать и злобно тыкает кнопки дистанционки, почти не глядя в экран.

Последнее время у Дина стойкое ощущение, что брат его ненавидит. Они и раньше ссорились и даже дрались, не без этого, но никогда еще Сэмми не был таким ожесточенным. Очень хочется дать ему хорошего подзатыльника, но сейчас это не в интересах Дина. Вдруг еще получится договориться?

- Хочешь, я тебе десять баксов дам? – еще немного и у Дина из ушей сахарный сироп польется. – Ты ведь уже тыщу раз прикрывал меня раньше. Даже делать ничего не нужно.

- Подавись своей десяткой, - цедит сквозь зубы Сэм. – Тебе сказано: сидеть и присматривать. Вот сиди и присматривай.

- Тебе же самому без меня лучше будет, - заходит с другой стороны Дин. – Будешь смотреть по телику все, что захочешь, пиццу на свой вкус закажешь... А всего и нужно-то: сказать папе, если он позвонит, что я в сортире.

- Предлагаешь мне врать отцу? – в голосе Сэма столько яда, что хватило бы на сотню кобр. А может и на двести.

- Типа, ты раньше никогда этого не делал! – искренне поражается Дин. И, спохватившись, снова начинает упрашивать: - Ты бы видел эту Дарлу! Ей бы в Плейбое сниматься, а она сама пригласила меня на свидание! Сэмми, ты ж мужик, должен меня понять!

- Хватит называть меня Сэмми, мне одиннадцать, а не три! – рычит Сэм.

- Тебе де.., упс, точно, одиннадцать...

- И думаешь, я всю жизнь мечтал сидеть одному в свой день рождения? – Сэм швыряет пультом в стену, соскакивает с кровати и запирается в ванной.

- Эй. – Дин прислоняется ухом к двери и прислушивается. – Ну хочешь, завтра сходим куда-нибудь, отпразднуем. Понимаешь, день рождения каждый год бывает, а Дарла, она одна на миллион...

- Ты гребаный идиот, Дин! – голос звучит так, будто Сэмми еле сдерживается, чтобы не зареветь. – Одиннадцать лет бывает раз в жизни, а этих дарл у тебя десять штук в каждой гребаной школе! Все, вали отсюда! Не переживай, перед папой я тебя прикрою!

- Сэмми... - Дин тихонько скребется в дверь. – Сэм!

- Вали, я сказал! – от удара с той стороны дверь вздрагивает, и Дин испуганно отшатывается.

Он делает несколько неуверенных шагов к выходу из номера, но останавливается и решительно возвращается к ванной. Мысль о свидании уже как-то поблекла и потеряла свою привлекательность. В конце концов, они в этом городишке застряли еще недели на две, никуда Дарла от него не денется.

Дин достает из кармана заначенную на кино двадцатку и просовывает ее под дверью ванной.

- Эй, Сэм! У меня подарка нет, но ты уже взрослый, сам купишь, что тебе нужно. Окей?

Краешек купюры некоторое время торчит, потом втягивается в щель.

- Спасибо, - очень тихо, но Дин все же может это расслышать.

- Я тут пиццу заказываю, командуй, а то я возьму снова маргариту! – нарочито громко орет Дин, хватая телефон.

Задвижка щелкает. У Сэмми красное лицо, мокрые волосы и на груди тоже влажное пятно, но слез не видно.

- Только не маргариту! Давай гавайскую, но без лука.