Слова

Могила

Все началось с фальшивых слез над фальшивой могилой.

Вокруг ни души, тишина. Только ветер шумит в верхушках деревьев, напоминая о существовании мира за пределами кладбища. Или наоборот, затягивая в воронку покоя.

Кладбище. Его огромная площадь, выделенная для погребения уже ничего не чувствующих холодных тел. Бесчисленные надгробия, целый лабиринт из могил и дорожек. Казалось бы, все это должно угнетать, но — нет. Здесь особенная, успокаивающая атмосфера. И совсем не такая, как в морге, по-своему привлекательная тишина и спокойствие. И хоть это место представляет собой последнее людское пристанище, средоточие страданий и боли, здесь она чувствует себя в надежной безопасности. На могиле лежат цветы — она до сих пор не может заставить себя посмотреть на них. Девушка скользит взглядом по надписи и в который раз ловит себя на мысли, что золотистые буквы — это иронично.

Ей не привыкать к смерти, ведь она работает в ее центре. У патологоанатома на столе побывало немало людей. Тел. Так что смерть не действует на девушку пугающе, она стала частью ее жизни. Но Молли всегда относилась к ней уважительно. Даже сейчас, когда смерть фальшивая.

Она помнит день похорон. Как все окружение Шерлока было подавлено и разбито. Негромкие рыдания миссис Хадсон, написанное на лице Грэга чувство вины. Абсолютно каменное лицо Джона. И выражение его глаз. Она глядела в его глаза одно малюсенькое мгновение, и это едва не заставило ее наплевать на все обещания и рассказать доктору правду.

После она почему-то вернулась на кладбище. Оставшись наедине со своими мыслями, она, наконец, дала волю слезам. Возможно, они были ненастоящими, фальшивыми, как эта могила. А может, и нет. Она не знает. И она мало что помнит с того момента, как слезы застелили глаза. Или, вероятно, помнит слишком многое.

Молли помнит тихий, но уверенный голос за спиной, теплые руки на своих плечах, мелкие капли дождя, смешивающиеся со слезами, и зонт. Боже, как много она помнит. Слабость в ногах, запах салона автомобиля и собственные трясущиеся руки, пытающиеся удержать стакан с успокоительным. Попытки убедить себя, что это естественная реакция на стресс… И, главное, этот чертов взгляд. Не равнодушный, не холодный, а как будто немного теплый, как долго стоящий чай, участливый взгляд. Странно, что после того случая она даже не чувствовала неловкости. Сил, наверное, не осталось.

С тех пор каждый раз, когда она посещала «могилу Шерлока» Холмс-старший приходил туда. Нет, не к ней. Совсем не к ней. Конечно, не к ней.

Глубоко погрузившись в свои невеселые воспоминания, она опять упустила из внимания момент его появления. И поняла, что он рядом, только когда увидела отражение черных лакированных ботинок в полированном мраморе. Тоже черном. Она едва заметно вздрогнула, очнувшись.

Пора бы уже привыкнуть. Но она не может, не хочет привыкать. К ощущению его присутствия, к еле различимой (или чрезмерно сильной?) поддержке.

Мужчина, как всегда, не произнеся ни слова, встал рядом и оперся о зонт. Он тоже вперил взгляд в имя на надгробии. Молли неосознанно развернулась к нему.

— Перед смертью попрошу, чтобы цветов не было. - сказал, не поворачивая головы.

Она невесело усмехнулась. А потом в продуманном, но безотчетном порыве накрыла его лежащую на рукоятке зонта руку своей и произнесла очевидные, но очень нужные слова:

— Он вернется домой. Нескоро, но обязательно.

— Я знаю.

Она в ответ лишь чуть крепче сжала его пальцы. И вокруг — тишина, ни души.