Затерянный аэродром

Путаница в мыслях

- Нога у тебя разве не болит?

- Болит, конечно.

- Ну, а больно же. Как можно бегать?

- Через боль, сцепив зубы.

- Не со мной, - выдал я, сняв с собеседника эту страшную ушанку, надев на себя, одновременно открывая вид на прекрасные кудри светлых волос, - Я считаю, что жить надо в комфорте, а не через боль.

- Но мне так комфортно, - выпрямившись, фигура России пошла обратно в домик, где и был наш старт. Это заставило меня снова схватиться за тело собеседника, как за спасательный круг, что, видимо, всё-таки услышавший меня, кричащего с просьбами прекратить, решил больше не мучить меня.

- Странный ты, конечно. Встаёшь ни свет, ни заря, - на несколько мгновений я прерываюсь, чтобы зевнуть, так как Росс опять разбудил меня рано утром, и я не успел выспаться. После зевка прикрываю сонные глаза, утыкаясь носом себе в руку, - Колечешь себя постоянно то на фронте, то сейчас. Мазохист, что-ли?

- Ну не бурчи. Никакой я не мазохист, просто закаляю дух.

- Ты хоть чем-то по жизни занимаешься, кроме закалки духа?

- Конечно. Я же не робот, а все ещё человек. Мне много что нравится делать в этой жизни. Думаешь, я пошел на фронт, просто потому что хочу себя изуродовать травмами или вовсе убить? Нет, конечно. Я просто люблю земли, на которых вырос и не хочу, чтобы те были отданы фашистам.

- Ладно-ладно. Всё, больше тему не поднимаем. Слушай, а тебе тяжело меня нести? Если да, то давай я слезу.

- Нет, если только совсем немного. Ты вообще мало того, что сам мелкий, так ещё и мало весишь, - на это я лишь усмехнулся. Мы дошли до пункта назначения, где русский посадил меня на кровать, извиняясь за принесенные неудобства. На это я ответил, что мне все равно было приятно сидеть у него на спине и на мгновение почувствовать себя счастливым ребенком. Откидываясь на кровать и, положив одну ногу на другую, ещё раз зеваю, прикрывая рот рукой. Сука, реально в сон начало клонить. Агхт, вот теперь я буду ходить весь день сонный и недовольный. Ну ничего, Россия сам напросился на это, - М-м-м, тебе идёт, - протянул собеседник, кинув короткий взгляд на свою ушанку, что все ещё надета на моей голове.

- Возможно, а тебе идёт без нее, - опрокинув голову на простыню и одеяло, функции которого выполняла ткань, что я отыскал вчера, слегка прищуриваюсь, лукаво поглядывал на физиономию оппонента, - Не помню, говорил ли, но у тебя ахуенные волосы.