forte piano

этот фабрицио...

Часы бессовестно вибрируют на моем запястье, напоминая, что через пять минут мне придется выстукивать по клавишам долбанную Велому — домашку, которую задал уважаемый отцом профессор Ли.

Черт, да в гробу я видела это фортепиано, как и надежды помешанного на классической музыке предка и такого же фанатика из консерватории, которого наняли два года назад, и который внушил моему папашке, что я — неотполированый бриллиант.

Гений, блять, непризнанный.

Спорить с отцом — себе дороже: кредитку еще отберет. Он-то вбил себе в голову, что дочь банкира — завидная невеста, должна уметь все-все: начиная от готовки замудренных блюд, как, например, клубничный гаспачо с устрицами, заканчивая Лунной Сонатой на крестинах собственного первенца. В будущем, естественно, радуя собравшихся в большом особняке всей большой семьей. Вот такая, по его мнению, должна быть прилежная дочь уважаемого обществом человека, и жена какого-нибудь, выбранного этим же членом, мужа — сынка каких-нибудь таких же долбанутых на всю голову родителей.

Короче, все как заведено.

Тешит только то, что целых триста... хм, в общем, пофиг на детали - меньше года никаких разговоров об этом долбоебизме, а впереди совершеннолетие, свидания, уроки этикета и хренова помолвка. О-о-х...

— Мисс, в большом зале вас ждут, — как обычно в комнату стучит недовольная Дора — ее порядком подбешивает мое наплевательское отношение к профессору музыки. Он же уважаемый маэстро, — как-то у нее хватило ума упрекнуть меня в том, что я совсем не уважаю старших. Как же, блять уважать этого гестаповца, который мучит меня три дня в неделю, два года подряд, и при каждом неверном нажатии на клавишу, наказывает мои пальцы этим его дурацким черным веером — задолбал шаркать им туда-сюда, как павлин пышным хвостом перед спариванием в заповеднике. Птица хоть перед зеваками рисуется, а проф перед кем — не понятно.

— Да иду, — тяну я недовольно, собирая себя с кровати. На ходу треплю челку и натягиваю поверх шелковой длинной ночнушки черную толстовку на три размера больше. Знаю, что гладко выбритое лицо старика покорежит от такой безвкусицы, но отец отстегивает прилично большую сумму за приватные уроки, так что хуэстро ни-хе-ра не просрет возможность нагреть карман.