Бесконечная Романтика [Реакции, хэдканоны]

Кулинар [Германия]

- Людвиг!
Германия оторвался от бумаг. С тех пор, как его старший брат стал жить у России, веселую жизнь ему обеспечивала (Имя). И если Гилберту требовалась подзарядка пивом, то с девушкой Германии это не прокатывало. Ей, как и всякому нормальному человеку, требовалось внимание. А Гилберт своё получал от Венгрии, от Прибалтов, от Украины и Беларуси, от Ивана и его субъектов, в конце-концов, а их больше восьмидесяти.
Вырисовывался огромный фан-клуб бывшего государства - Пруссии - ныне прожигающего свои дни в качестве Калининградской области.
Брата он тревожил по праздникам и когда ругался с Брагинским. В втором случае Байльшмидт-младший пытался спровадить непутёвого братца к его друзьям, чтобы Иван, пришедший с дружественным визитом забрать свое назад, не вынес ему железную дверь.
Но что-то мы отвлеклись.
Итак, (Имя) жаждет внимания.
- Людвиг!
- Да, (Имя)? - он вежливо посмотрел на девушку. Та подошла ближе.
- Научи меня готовить, - на обычно каменном лице немца отчётливо прорисовался вопросительный знак. - Работаешь? В выходной? Сдурел?
- Прости. Просто этот бровастый британец вышел из Евросоюза, и появилось много работы.
- Ну я надеюсь, что ты уже закончил. Потому что мне начинает казаться, что ты мне изменяешь с работой.
Германия покраснел. Изменять он не собирался, но вот ощущение того, что (Имя) права, пересилило его.
- Так что ты скажешь? Научишь меня готовить, или я, так уж и быть, помру с голодухи? Гробы нынче дорогие.
Она неожиданно посмотрела на него серьезными глазами, что Байльшмидт улыбнулся.
- Сдаюсь, - тут (Имя) хихикнула. - Я что-то смешное сказал?
- Нет, просто ты очень милый, когда улыбаешься. Пошли на кухню.
Всё-таки стоит признать, что в розовом фартуке с котиком Людвиг выглядит отпадно. Надо будет сказать Феличиано спасибо за такой прикольный подарок на его день рождения.
- Что хочешь приготовить? - немец сразу стал похож на ведущего кулинарного телешоу. (Имя) надела фартук и задумалась.
- Хочу яблочный пирог.
Людвиг улыбнулся снова. Яблочный пирог он умел и любил готовить. Но с прожорливым братом это выходило редко.
- Нужно взять стакан сахара, стакан муки, четыре яйца, чуть-чуть соды и соли и яблоки. Давай ты замесишь тесто, а я порежу яблоки.
Вот тут и началось веселье. (Имя) случайно разбила стакан, потеряла скорлупу от яиц и просыпала муку.
Его девушка - великий кулинар.
От отложил нож и яблоки, подошёл к ней и стал действовать по сценарию всех романтических фильмов.
Положил широкие и теплые ладони на её руки и стал осторожно направлять её действия, стоя за её спиной.
Он, оказывается, такой теплый. И такой... Аж дух захватывает.
Осторожно смешав тесто, он неловко клюнул девушку в макушку и дорезал яблоки.
(Имя) улыбнулась ему и стащила несколько кусочков.
- Вкусные. Польша постарался.
- Боюсь, постарался не Польша, а Литва, - пожал плечами Германия. (Имя) засмеялась.
- Действительно, бедный Торис. Надо бы его как-нибудь угостить. Заодно снова спросить, как он надрал зад твоему заносчиво у братцу!
- Точно. Давай, заливай тесто в форму.
Когда форма с будущим пирогом оказалась в духовке, Людвиг выдохнул.
- Видишь, это не так уж и сложно.
- И правда. Спасибо, Людвиг! Ты просто зайка! - (Имя) обняла его крепко-крепко. Он обнял её в ответ.
Очень приятные кухонные нежности.
Сорок минут прошли на удивление быстро, и (Имя) торжественно пошла доставать пирог из духовки.
Германия уж было выдохнул с облегчением, как вдруг раздался грохот и звон битой тарелки.
Примчавшись на место, он увидел, что (Имя) сидит перед разбитой тарелкой на полу. Пирог валялся на полу, и его уже таскал один из псов немца.
Глаза девушки наполнялись слезами.
- Ты порезалась? - спросил Германия, осторожно поднимая её на руки. (Имя) всхлипнула.
- Нет. Прости.
- Знаешь, я очень часто точно так же падал. Гил возвращался из очередного похода, а я хотел удивить его какой-то интересной едой. И веке в восемнадцатом я, долговязый и нескладный, - (Имя) представила себе такого Людвига и икнула от смеха. - Тащил пирог в столовую. И упал, запнулся о ковёр.  Стыдно сказать, разрыдался. Было жаль старания и тарелку, это была его любимая, из сервиза, который он самолично свистнул у Родериха. И тогда Гилберт пришёл, поднял меня, потрепал по волосам. И сказал: "Ничего страшного, Запад. И не такое переживём". И мы вместе снова приготовили пирог.
- А твой брат не такой уж и самовлюблённый.
Людвиг улыбнулся ей. Вытер слёзы, осторожно, сел перед девушкой на колени и поцеловал в нос.
- Черт с ней, с тарелкой. И с пирогом тоже. Я люблю тебя.
- И я тебя.
Даже если кулинар из неё не очень, её любовь слаще всякого торта, это вам подтвердит Людвиг Байльшмидт.