Timeless

Глава 27. I've got you

Спустя почти неделю со своего отъезда Клаус снова вернулся в Мистик-Фоллс. Пришлось это сделать, несмотря на то, что он чувствовал, как давит энергетика проклятого городка, не навевающая ничего, кроме разъедающих воспоминаний о событиях, произошедших так давно. Место, где построен этот маленький городок, когда-то было его домом. Здесь они с братьями и сестрой росли, охотились, впервые влюблялись. Сейчас он проезжает мимо участка, узкая тропинка от которого ведет к пещере, где Ребекка в шутку вырезала их имена на стенах, желая оставить память о себе, желая показать всем, кто придет сюда в будущем, что это место в первую очередь принадлежало им по праву.

Все это произошло прежде, чем родители убили их, превратив тем самым в вампиров. Прежде чем любой из них успел понять или хотя бы задуматься о смысле времени или бессмертия.

- Это место напоминает свалку, - замечает сидящая рядом с ним девушка. Минди, кажется, так ее зовут, еще совсем недавно была обычной волчицей бродящей со своей стаей.

Теперь благодаря двойнику, а точнее ее замечательной крови, эта девушка стала одной из его гибридов, как и четверо парней сидящих сзади, которые, взглянув сквозь тонированные стекла, кивнули в знак согласия с ее словами.

- Прояви уважение, - отвечает Клаус. - Это мой дом.

***

Режущий уши лязг стали эхом отдается от каменных стен, заставляя Кэролайн вздрогнуть от страха. Уже утро. Время, которого она боялась больше всего. Ночь стала для нее отсрочкой перед пытками, но день снова приносил часы агонии.

Хуже всего было то, что это эту боль ей причинял родной отец. Он утверждал, что пытается помочь ей контролировать вампирскую сущность, что собирается «исправить» ее и, невзирая на все слезы и мольбы дочери, утверждал, что она может быть исправлена.

Каждый день он приходил спустя час после рассвета, когда солнце загоняло ее в ловушку, находясь под идеальным углом, чтобы льющийся сквозь решетчатые окно свет причинял как можно больше боли. Отец подносил к ее лицу пакет с кровью, полуоткрытый, чтобы она могла чувствовать сладкий запах жидкости. Он проверял дочь, бросал ей вызов, пытаясь заставить контролировать жажду, но каждый раз она не могла устоять. Ее рот наполнялся слюной, лицо изменялось, проявляя чудовищную сущность, а затем Билл опускал шторы, позволяя солнечному свету жечь ее кожу. Он отобрал у нее кольцо с лазуритом, ее защиту от солнца, и она горела, крича от боли в наказание за то, кем являлась. Он мучил ее так часто, что шипение собственной кожи уже стало привычным звуком для ушей Кэролайн.