Мой личный пейзаж страха.

Глава 39.

POV Эрик      

 Де­ти, ко­торых не лю­били, ста­новят­ся взрос­лы­ми, не уме­ющи­ми лю­бить.      

 Ме­ня не лю­били. Ник­то и ни­ког­да.       
Я рос с ро­дите­лями и од­новре­мен­но без них — ге­нии и све­тила Эру­диции, они бы­ли слиш­ком пог­ло­щены сво­ими эк­спе­римен­та­ми, опы­тами и на­уч­ны­ми ра­бота­ми, что­бы об­ра­щать на ме­ня вни­мание. Нет, чис­то тех­ни­чес­ки я всег­да был на­кор­млен и ухо­жен, у ме­ня бы­ли са­мые луч­шие иг­рушки, кни­ги и учи­теля. Бы­ло все, но не бы­ло глав­но­го — ник­то не ин­те­ресо­вал­ся мо­им нас­тро­ени­ем, стра­хами, же­лани­ями и ув­ле­чени­ями. С са­мого рож­де­ния я был ок­ру­жен ат­мосфе­рой без­душно­го хо­лода и пол­ней­ше­го, оду­ря­юще­го без­разли­чия.

Ро­дите­лей я ви­дел ча­ще все­го ут­ром, за зав­тра­ком, бес­ко­неч­но об­сужда­ющи­ми свои про­ек­ты, а мог и не ви­деть по нес­коль­ко дней, ведь очень час­то они не при­ез­жа­ли до­мой сут­ка­ми, пред­по­читая ка­зен­ную сте­риль­ность ла­бора­тор­но­го кор­пу­са сказ­ке на ночь, про­читан­ной от­ча­ян­но жду­щему вни­мания, но ни­кому не нуж­но­му ре­бен­ку. Со сжи­ра­ющей из­нутри за­вистью я наб­лю­дал за по­веде­ни­ем дру­гих ро­дите­лей — они слу­шали и слы­шали свои де­тей, дер­жа­ли за ру­ку и во­дили по пар­ку. Уже тог­да мое дет­ское, тол­ком не сфор­ми­ровав­ше­еся мыш­ле­ние наш­ло спо­соб са­мо­ус­по­ко­ения — я дос­та­точ­но лег­ко су­мел убе­дить се­бя, что эти де­ти уни­жены. Вся эта соп­ли­вая лю­бовь, чрез­мерное вни­мание, при­кос­но­вения гряз­ных рук, еще се­кун­ду на­зад с лег­костью да­ющих под­за­тыль­ни­ки, слю­нявые по­целуи и убо­гое сю­сюканье — это все де­ла­ет их сла­быми, бес­по­мощ­ны­ми и жал­ки­ми. Уже тог­да дет­ское сер­дце ожес­то­чилось в по­пыт­ках объ­яс­нить эту от­вра­титель­ную раз­ни­цу меж­ду на­шими семь­ями. Зам­кну­тость, не­люди­мость, оз­лоблен­ность и по­пыт­ки за­во­евать вни­мание лю­быми спо­соба­ми — та­ким я стал к шес­ти го­дам.       

А по­том в на­шем до­ме по­яви­лась Сь­юзан. Мо­лодая раз­гуль­ная дев­ка из на­шей же фрак­ции, моз­гов ко­торой не хва­тило ни на ка­кую на­уку в прин­ци­пе, и по­это­му вы­нуж­денную ра­ботать нянь­кой. Она не­нави­дела свое бес­смыс­ленное су­щес­тво­вание, дол­жность, а боль­ше все­го — ме­ня. Мне бы­ло шесть, ког­да дев­ка впер­вые по­яви­лась в на­шем до­ме, и де­сять, ког­да уш­ла. Этих че­тырех лет хва­тило, что­бы в мо­ей жиз­ни про­изо­шел ка­чес­твен­ный пе­релом. Имен­но в этот пе­ри­од в мо­ем сер­дце, ду­ше и соз­на­нии по­яви­лась урод­ли­вая гно­яща­яся тре­щина, из ко­торой те­перь пе­ри­оди­чес­ки по­яв­ля­ет­ся от­вра­титель­ный зверь, жаж­ду­щий ка­лечить и уни­жать. С по­яв­ле­ни­ем в мо­ей жиз­ни Кар­ми я да­же не за­метил, как по­тихонь­ку, по до­ле мил­ли­мет­ра, этот раз­лом в ду­ше на­чал по­нем­но­гу очи­щать­ся, руб­це­вать­ся. Но шрам ос­та­нет­ся нав­сегда, а руб­цы, го­товые ра­зой­тись в лю­бой мо­мент, так не­надеж­ны…