Мой личный пейзаж страха.

Глава 14.

      Далеко-далеко от городской стены, посреди темного-темного леса, в одноэтажном домишке, больше похожем на бетонную коробку с тяжеленной железной дверью и хитрым автоматическим замком, одна очень невезучая девочка оказалась заперта с настоящим монстром, который хочет ее...эээ...съесть? Нет, просто хочет ее...

      Когда-нибудь я буду пугать своих детей, а, если совсем повезет, то и внуков, страшными сказками о принцессах и чудовищах, но сейчас лично мне это сказкой не кажется. Ведь монстр самонадеян, силен и жесток. А принцессе не хватает физических сил, чтобы пресечь все его злые порывы, а также слов, способных пробудить совесть, которая есть в каждом монстре, где-то глубоко в душе. Очень глубоко. В какой-то момент начинает казаться, что монстр хочет сделать доброе дело, помочь, но на деле добро оборачивается еще одним жестом безумного и всепоглощающего эгоизма.

    - ... никто не отдает любимую игрушку, вдоволь не наигравшись. А я еще не наигрался.

      Всего два предложения, а сердце резанули похуже ножей для метания. Игрушка. Кукла, которой можно поиграться, а потом сломать и выбросить. Нет, никто, само собой, и не думал, что Лидер влюбился и готов весь мир к моим ногам сложить, им руководила только похоть, и ничего больше. Но зачем так грубо озвучивать хоть и понятную всем, но все же жестокую мысль? Хотя, чего это ты так разнылась? Потому, что в Дружелюбии никто и никогда не ранил грубыми словами? Ну, так ты и не в Дружелюбии, очнись! Возьми себя в руки и не ной. Каким бы Эрик не был негодяем, но сегодня он дал тебе в руки очень сильное оружие – чуть ли не список слабых мест почти всех ребят, которые выше в рейтинге. Осталось только не сглупить и грамотно воспользоваться этими знаниями. Чувствую, что это не честно, но я ни о чем его не просила, это было сугубо его решение. У кого-то преимущество в силе, а у меня будет в знании ахиллесовых пят моих оппонентов. И плевала я на слова об игрушке. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Хоть за что-то, Эрик, могу сказать тебе спасибо.

      Рассуждая таким образом иду в душ смывать с себя пот после невозможно тяжелой, но такой важной тренировки. Тщательно закрываю дверь, благо, на дверях есть замок, и с удовольствием намыливаю тело разноцветным мылом. Как же под его сладкий запах приятно вспоминать первую часть тренировки! Лупила самого (!!!) Эрика почем зря, а отделалась всего лишь синяками и вывихом левого плеча, когда попыталась сделать болевой прием, но не рассчитала силу и сама попалась в силовой захват. Отработала некоторые особо сложные приемы, теперь смогу их выполнять хоть с закрытыми глазами, а вот как передать ощущение радости, когда мои действия были слаженны и скоординированы! С лица Лидера мгновенно исчезала презрительная усмешка, плечи дергались в подсознательном желании разомкнуть руки, сложенные за спиной, и дать мне сдачи. Но Эрик только сильнее сжимал зубы, иногда матерился, но не сводил с меня изучающего и, как мне показалось, даже одобрительного взгляда серых глаз. Каждый верный удар, а уж особенно ощутимый тычок от неверного, злили меня все больше. Злость росла с каждой секундой, и я все била, нападала, подсекала, подсознательно чаще целясь в пирсингованную бровь и черные полосы на шее. В пылу горячки, вызванной бешеным приливом адреналина, воображаемая черная змея все быстрее сворачивала свои кольца, все чаще в страхе отползала назад, а я все наносила удар за ударом, окончательно добивая поверженную рептилию. Это тебе за унижение, это за боль, это за игрушку!