Сильнее, чем лириум

Среди огней

 Засыпал Фенрис беспокойно, то и дело вздрагивая всем телом, дергаясь, как от пощечины, и вновь смутно забываясь в полудрёме. Бывало, вскочив в очередной раз, он отупело уставлялся на черноту за распахнутым окном и пытался различить в темноте качающиеся на ветру ветви деревьев. Мысли его совершенно отсутствовали, пока вдруг от тяжелого запаха, дохнувшего неожиданно с улицы, они не вернулись разом к нему, заставив напрячься и незамедлительно проснуться. Ночной ветер, порывами рвущийся в комнату эльфа, донес ему горклый запах гари, смешанный со сладостью вечноцветущих цветов, бывших напротив его окон. Фенрис тотчас бросился за мечом.

Ноги быстро вынесли его, уже одетого, на улицу. Было темно: стояла глубокая, облачная ночь, все уличные светильники уже были погашены. Поначалу ему показалось, что все вокруг тихо, и ни один звук, кроме свиста ветра не доносится до его ушей, но когда Фенрис замер, прислушался, утихомирил бившее в его ушах сердцебиение, он услышал и другое. Как будто где-то в стороне главных ворот звенит и лязгает металл о металл, а еще дальше заслышались звонкие, чистые голоса эльфов. Сомнений быть не могло – у ворот гремела битва. До Фенриса пока еще не доходило – кто дрался и с кем. Он лишь на уровне инстинктов, еще толком не осознавая, что происходит, ринулся туда, где среди темноты виднелось рыжее зарево над черными крышами.

Лишь увидав сами пожары и саму битву, эльф вдруг понял, что ему стоит остановиться и вернуться назад, за Хоуком и Мерриль. Он был на мощеной улице в теснине между домами, и перед ним лежала воротная площадь. На ней кипел бой: языки огней выхватывали алыми отблесками из темноты золотые мечи и щиты, серебряные кольчуги эльфов и ужасные, перекосившиеся горячкой боя, лица не то зверей, не то одичавших людей. Фенрис увидел, что многие из них дрались обнаженными, прикрывшись лишь шкурами зверей в самых срамных местах, а тела их сплошь покрывали красные и черные татуировки, изображающие озлобленные лица. Дрались дикари яростно, а эльфов-стражников было совсем немного. И, хоть дикари владели грубым и весьма никчемным самодельным оружием, все же защитники Имладриса уступали. Фенрису здесь нечего было делать.

«Город погиб! – думал он в отчаянии. – Все погибло! Ничего не осталось, кроме как бежать!»

И он побежал обратно по опустевшим улицам туда, где был его дом и дома Мерриль и Хоука.