Острие лезвия, ветер и любовь

Глава 5. О примирениях и ссорах

Год 2510 Третьей эпохи

В этот год Сули исполнилось тридцать восемь лет.

Девушка узнала кое-то очень важное о себе, то, что смогло дать ответы на многие вопросы - она оборотень. Создание, способное совмещать в себе человека и зверя; девушка увидела своё другое лицо - белую волчицу с острыми как лезвия клыками.

Но радость от обретения такого удивительного, пусть и странного, дара, была недолгой.

В этот же год Сули потеряла самое важное, что было в её жизни - Келебриан. Девушка потеряла маму.

Последние месяцы эльфийка, не вставая, лежала в своих покоях, на мягкой воздушной перине и всё смотрела на город. Чаще она молчала, заговаривая изредка и сразу же умолкая. Сули всегда была рядом.

Она сидела чуть сгорбившись у изголовья кровати, совсем рядом с подушкой на которой покоилась светловолосая голова эльфийки. Иногда девушка позволяла себе касаться волос Келебриан. Раньше она часто так делала – обнимая маму, неизменно зарывалась носом в её светлые, словно расплавленное золото, волосы. Такие мягкие и сияющие. Нежные.

Сейчас они померкли и кололись – будто жёсткое старое сено.

Воспитанница эльфов плакала и спешно стирала слёзы, когда Келебриан вдруг открывала померкшие глаза.

Плен изменил эльфийку.

У Сули ещё свежи были воспоминания - в тот раз Келебриан почему-то не позволила ни воспитаннице, ни дочери поехать с ней. Темноволосая обиделась и, назло, не вышла проводить супругу Элронда. Если бы она только знала...

Келебриан начала ходить. Не много. Не часто. Эльфийка неспешно поднималась с кровати, обходила комнату, а после долго стояла, опираясь на перила, и смотрела куда-то вдаль. На запад. Спустя пару дней она объявила, что именно туда и направится. На запад. За Море, в Валинор.

Воспитанница пыталась спорить, хотела убедить мать остаться.

- Что тебе этот Валинор? – вопрошала она, прижимая к лицу холодную сухую (некогда живую) ладонь Келебриан. – Ты ведь и не была там ни разу. Откуда тебе знать, что там будет лучше? Да как тебе там может быть лучше?! Там ведь нет нас!

Она умоляла, кричала и плакала, но мать в ответ лишь улыбалась своей усталой – пустой – улыбкой.