И тьма грядёт

Глава 3. Мать

      Братья оставались такими же прекрасными и сильными, такими идеальными, выписанными и выточенными. А Люцифер... Он всё больше превращался в того Дьявола, которого так боялись люди. Братья не потеряли силу в отличие от Люцифера. Нет, они только приумножили её, и теперь Люцифер с ужасом и раздражением осознал, что ему тяжело было выдержать такой натиск Гавриила, а затем и Рафаила, который никогда не любил разговаривать. Неужели Рай и правда становится сильнее? Или это Люцифер ослабел? Хотя с нынешними притворно праведными людьми и не должен.

Он сидел в тени старого дерева, прислонившись спиной к стволу. Крылья нещадно ломило — старость, не иначе. После стольких веков существования в ненависти и презрении и не так заболит. Крылья... Да какие же это крылья? Гавриил оказался прав: это палки, разодранные и почти лишённые перьев. А когда-то давно они были такими же прекрасными, огромными и белоснежными, как у Михаила. Нет, даже лучше! Но столько тысячелетий прошло с тех пор...

Люцифер раздражённо повёл плечом и закрыл глаза. В последние десятилетия он всё чаще стал вспоминать времена, когда был любимым сыном, когда он был на небесах рядом с братьями и Отцом. Эти воспоминания — яд. Люцифер ненавидел их, но отчего-то не мог отказаться, просто избавиться. И слишком хорошо помнил, когда это началось.

Но ещё лучше он помнил тот яд, что чуть не сделал его человечнее.

— Сегодня ты особенно недоволен, — с мягкой улыбкой проговорила Аделаида, едва касаясь плеча.

— Неважно, — буркнул в ответ Люцифер, отворачиваясь.

— Знаешь, ты очень похож на моего сына, когда он обижается. Раймунд вот так же на меня смотрит! — рассмеялась Аделаида, но взгляд стал колким, цепляющим каждое мимолётное движение Люцифера. — И что? Даже не расскажешь, что произошло?

Люцифер внимательно посмотрел на Аделаиду. Смертная женщина, властная, высокомерная и полная презрения. В минуты её гнева нельзя было не восхититься ею. Но сейчас, глядя на эту нежную улыбку, Люцифер понимал, что в нём просыпалось странное желание быть искренним, быть любимым. Он даже не сразу понял, почему его сердце начинало замирать в ожидании улыбки или мягкого касания. Люциферу казалось, что он и вовсе забыл, каково это. Вовсе забыл, каково это — чувствовать, что сердце бьётся в груди.