Взаперти

9!

У тебя опухшие от слез глаза и в груди что-то так пронзительно и надоедливо дерет, что хочется вырвать это чувство вместе с сердцем, чтобы больше не чувствовать этого. Чтобы больше уже ничего не чувствовать. Ни использованности этой, ни никчемности, ни стоящего комом в горле крика.

Уже не хочется пронзительно орать и захлебываться слезами, как три часа назад, когда ты расцарапала руки о цепь до кровавых полос, уже не хочется ничего. Только голос надтреснутый, и смотришь на Чонгука, как на врага - исподлобья.

- Я ведь не первая здесь. Не первый твой питомец, - поясняешь ты и уже не боишься обращаться к Чону на "ты". Кажется, ты уже ничего не боишься. - Так что стало с теми, кто был тут до меня?

Чонгук тяжело вздыхает, словно совсем не хочет начинать этот разговор, а потом берет стул с другой стороны подвала и ставит его перед тобой. Садится, установив с тобой слишком уж крепкий зрительный контакт. От такого немного не по себе.

- Кто-то так и остался здесь, а кто-то получил вольную и живет своей жизнью, - тихим голосом поведал Чонгук. Ты нахмурилась, задумавшись о том, правда ли все так просто, или же Чонгук просто солгал. - Хотя, если ты и дальше продолжишь упрямиться и постоянно пытаться сбежать, то на улицу вряд ли скоро выйдешь.

Ты тяжело дышишь, стараясь сглотнуть ком в горле, который подкатывает слезами, холодными кончиками пальцев, дрожью в теле. В голове, словно сами собой, всплывают вспоминания недавних дней, когда ты, заливисто смеясь, отряхивала короткую маечку, не прикрывающую пупок, от песка, зарывалась в него пальцами и смотрела на подругу, в курчавых волосах которой играло солнце на закате. Вы работали в баре на побережье Желтого моря, наливали коктейли и кокетливо улыбались симпатичным парням-посетителям. А по ночам ты оставалась у той самой подруги Ырли, желая как можно дольше не видеть мать, которая снова и снова просаживает все деньги за игровыми автоматами и в казино с картами в руках. Она практически никогда не выигрывала, но это не играло роли, когда игромания стала настоящей зависимостью и одержимостью. Смыслом жизнь твоей матери.

Ты же практически жила у Ырли, лишь оплачивая коммунальные счета за квартиру, в которой жила мать, чтобы вас обоих не выселили. Тебе-то есть куда податься, а ей...

И все же ты была счастлива. Только начали наклевываться какие-то отношения с лучистым мальчиком, продавцом сахарной ваты и сладостей, который каждое утро приносил тебе огромное сладкое облако на палочке, которым ты могла питаться весь день. Ты счастливо улыбалась, а Ырли фыркала, говорила, что это так мило, что ее сейчас стошнит радугой. А с гор прибежит единорог и насрет розовую кучку прямо перед тобой. Ты смеялась, а вечерами, когда солнце начинало садиться, окрашивая соленую воду в розовые цвета, пока подруга закрывала небольшой барчик, ты снимала футболку и шорты, окунаясь в остывающую воду.

Несмотря на все невзгоды, ты была счастлива, а теперь даже не знаешь, увидишь ли когда-нибудь снова солнечный свет. И ярость начинает кипеть в груди, потому что это все Чонгук виноват. Ведь ты же не знаешь, что ты ему практически и не нужна была, но, раз втюхали, то пришлось брать выигрыш, как бы не хотелось.

Чонгук смотрит на тебя долго и пристально, немного склоняет голову на бок и щурится. Прямо как кот. А ты опускаешь глаза в пол, словно бы узор на подушках до боли интересный. И морщишь нос, думая, пока гнев вскипает где-то в груди, грозясь вылиться не то воплем, не то слезами беспомощности. И зубы стискиваешь так сильно, что они того и гляди раскрошатся.

Не знаешь, что тебе делать.
Как тебе вести себя??
1.Попытаться усыпить бдительность Чонгука, став послушной.
2.Снова попытаться сбежать.

За ошибки прощайте!!)
Ответы в комменты!!
Заранее люблю😘