You only live one life

Глава 5.

  — Он и правду так сказал? — заржал Найл, опрокидывая недопитую пинту пива, а от того зашелся ещё большим смехом и нервно икая. Они засели после долгого рабочего дня в любимом баре, даже несмотря на то что это был конец рабочего дня понедельника, пиво сегодня напитком богом для бедного сердечка Луи, да и ирландца за компанию.
— Да-да, Найл, обхохочешься, — казалось ирландец даже не обратил внимание на сарказм Луи, — не то чтобы это было неловко, но мне казалось, что кто, а Лиам знал, что мы с Гарри...
— Трахаетесь?
— Ты грязный мальчишка! — возмущенно засмеялся Луи, толкая Найла в плечо.
— Знаешь, Луи... — неожиданно серьезно начал друг, — дай ему шанс, — он хороший парень, умный, красивый, заботливый, при деньгах, к тому же заинтересован в тебе довольно серьезно. Я не понимаю почему ты упрямишься?

Луи вновь задумался. Так прямо поставленный вопрос ставил в тупик. Всю возможность или невозможность отношений он рассматривал с позиции: засуха наступила — мы все умрем, а любой намёк воспринимался в штыки. Луи не хотел начинать, то что когда-то, очень скоро закончится.

— Луи? Луи?
— Да?
— Просто признай, лишь между нами — тебе он нравится, твоя неприязнь и равнодушие — фальшь. Только ты ранишь не лишь его, но и себя.

Гарри и вправду цеплял: его шарм, разум, интеллект, забота, доброта, его влияние и власть — то как он горой стоит за своих родных, друзей и сотрудников, но в тоже время он может быть мягким и чувствительным.

Луи не верил, что один человек способен сочетать столько разных и порой взаимно исключительных качеств, не стал гадом занимая высокую должность в юном возрасте, не лишился доброты и человеческого понимания. Может, поэтому Луи в неверии сторонился своего начальника около года, шарахался от малейшего вопроса о личном. «Какого черта начальнику нужно знать мое самочувствие?» — думал тогда парень.

Но Гарри за годы доказывал, что он тот человек, который сочетал все несочетаемое, он был идеальным для Луи во всех отношениях. Медленное осознание через мгновение вновь набатом стучало по голове, той истинной, которую он сформулировал давно — Гарри, тот принц, которым грезил Луи, смотря со своими сестрами диснеевские сказки.

— Найл, — неспешно начал Томлинсон, — ты прав, но я боюсь, что едва что-то случится, едва будет шанс на счастье... — в горле Луи страшно запершило, но он упрямо продолжил, но на тон тише, — засуха всех убьет Найл.
Впервые Луи вслух решился высказать свои страхи и переживания, не боясь насмешек. Найл и вправду не засмеялся, лишь взял друга за руку, заглядывая во встревоженные глаза Луи. То, что он сказал, перевернуло восприятие и страхи шатена в обратное направление.
— Тогда будь счастлив раз и до конца, пока твой шанс маячит на горизонте. Луи смотрел в предельно честный и искренний взгляд друга, осознавая — Найл прав, но Луи придётся многое сломить в себе. — Carpe diem* или как там говориться, — усмехнулся Найл, вновь как ни в чем не бывало, — а твой шанс маячит на горизонте во всех смыслах сказанного. Эй, мы здесь! — замахал парень руками, кому-то вошедшему в паб.

Посетители за рядом сидящими столиками, немного раздраженно обернулись на крик ирландца, а Луи обернулся в сторону входа. Там, скромно махая Найлу, стоял Лиам, и нервно без энтузиазма оглядывался, наконец сталкиваясь взглядом с Луи, его ад и рай, награда и кара — Гарри Стайлс.

  *Carpe diem (произносится «ка́рпэ ди́эм», буквально — «лови день») — крылатое латинское выражение, означающее «живи настоящим», «лови момент».