Непрожитая жизнь

Глава 6

Глава 6
Понедельник. Мика, сегодня понедельник. Сегодня я увижу его. Загляну ему в глаза, услышу его голос, по- чувствую его запах. Страшно, страшно, господи, как же мне страшно. Я расхаживаю по коридору хостела, не в силах остановиться. Взад-вперед, туда-сюда. Мои ноги не могут перестать ходить. Заламывая руки, я жду. Пер- вый раз в жизни я сожалею о том, что мой первый урок начнется в десять тридцать, а не раньше, хотя это иде- альное расписание... Вдох-выдох. В девять сорок пять я спускаюсь в метро с пустым желудком, полной головой мыслей и сильно бьющимся сердцем. Какой же ты, Ра- фаэль?
** *
Забастовка. Очередная глупая забастовка. Поезда в метро практически не ходят. Я опаздываю. Нервы, нер- вы... Я злюсь и боюсь, Мика...
Опоздав на четверть часа, я стою перед дверью класса и слышу дикий крик учительницы, которая требует, что- бы все замолчали. Моя рука нерешительно зависает в воздухе. Мне нужно постучать и извиниться, нужно зай- ти в класс, представиться новой ученицей, выбрать себе место и слиться со стенами. Наконец я тихонько стучу и слышу громкое: «Войдите». Я поворачиваю ручку и переступаю порог. Класс маленький, от стены к стене тянутся длинные столы, рассчитанные на шесть человек. Учительница по английскому мадам Феррар вся красная, а над верхней губой у нее поблескивают капли пота. Она тяжело дышит, и ее шея немного раздулась. Все ученики стоят, слегка потупив глаза. Феррар ожидающе на меня смотрит своими близко посаженными глазами.
- Добрый день, в метро забастовка... Я новенькая, Леа Санклер.
Она кивает.
- Меня предупредили.- У нее охрипший голос. Тыльной стороной ладони она вытирает пот над губой и надевает очки. Она ужасно некрасивая, в бесформенном черном балахоне, каштановые волосы туго затянуты в пучок на затылке. Ноль косметики, впалые щеки и кри- вой нос.
- Делионы! - рявкает она.
От задней стены отклеиваются двое парней, и один из них, не мигая, смотрит прямо на меня со смесью удивле- ния и любопытства. Это Квантан. «Не может быть»,- думаю я, и очевидно, эта мысль ясно читается на моем лице. Он усмехается и подмигивает мне, будто отвечая: «Может-может». Второй парень чуть выше Квантана, он не смотрит на меня, все его внимание сосредоточе- но на англичанке. Не скрывая раздражения, он буравит учительницу взглядом, плотно сжав губы. Его светлые волосы коротко подстрижены, а голубые глаза мечут молнии. Еще один Делион?
Учительница указывает на длинный стол в первом ряду.
- Через один.
- Это как - через один? - лениво бросает блон- дин, естественно, с одной лишь целью - позлить.
Клянусь, я слышу рычание учительницы. Она указа- тельным пальцем проводит по столу.
- Квантан, пустой стул, Пьер, пустой стул, и...- тут она замолкает, набирая в легкие побольше возду- ха.- Месье Рафаэль, вам нужно выслать особое при- глашение? - в бешенстве орет она. Слышится глупое девчачье хихиканье. При звуке этого имени мое сердце начинает биться быстрее, а внутренности скручивает идиотский страх. Головы всех учеников поворачиваются в конец класса. Я тоже ищу Рафаэля среди стоящих там парней и девушек. Класс небольшой, но его не видно.
Он медленно поднимается со стула. Все стоят. Абсо- лютно все. Кроме него. Лениво закинув рюкзак камуф- ляжной расцветки на спину, он подходит к переднему столу, глядя учительнице в глаза. В том, как он идет, как прямо держит спину, как смотрит на нее со скучающим видом, чувствуется нечто странное. Рафаэль мгновенно будто наполняет собой класс, захватывая всеобщее вни- мание. Он стоит так близко ко мне, что я могу при жела- нии протянуть руку и дотронуться до него. Коснуться его красивого предплечья... На нем нет ни ссадин, ни синя- ков, ничего, что напоминало бы о той ужасной ночи. Чер- ные волосы собраны в небрежный хвост, лицо открыто. Я жадно разглядываю его. Высокий лоб, полные крас- ные губы, ровный нос, длинные прямые брови и грозные темные глаза. У тебя были такие же глаза, Мика? Тот же рот? Те же скулы? Мика, ты был такой же? Мне так хочется задать эти вопросы вслух и услышать ответы...
- Около стенки,- рычит учительница. Он кидает на соседний стул рюкзак и садится. А я изумляюсь. За од- ним столом расположились три абсолютно разных на вид парня. Жгучий брюнет, дерзкий блондин и миловидный шатен. Но есть нечто, что делает их очень похожими, не- смотря на разницу во внешности. То, как они держатся. Они ведут себя так, будто все здесь принадлежит только им. Будто даже воздух вокруг - собственность Делионов.
- Мишель,- произносит Феррар, вырывая меня из размышлений. Ее голос звучит устало.
- Я - Капюсин, мадам, Мишель - это фами- лия,- говорит девушка, которая в полном одиночестве стоит в левом углу.
Мне знаком ее взгляд. Взгляд человека, вокруг кото- рого слишком много идиотов, и у которого нет больше сил реагировать на их присутствие.
- Капюсин, сядь между Пьером и Квантаном, будь добра.
Девушка аккуратно складывает свои вещи в красную лаковую сумку и идет в красных лаковых туфлях на ма- леньком каблучке к своему месту. Пока она идет, глядя строго вперед, несколько девиц с недовольным видом перешептываются между собой. Похоже, дело в том, что Капюсин заняла знатное место между двух красав- чиков, да только, кажется, ей все равно. Квантан встает, пропуская девушку, и та равнодушно благодарит его. Ее волосы пепельного цвета аккуратно причесаны, на шее красуется красный шелковый платок. Она сильно отли- чается от остальных девушек в классе. Гляжу на нее, и мне на ум приходит сдобная булочка, такая же мягкая и пышненькая. Круглые плечи, милые щеки. Карие глаза смотрят на пустую доску. На девушке черная юбка и бе- лая блузка. Когда она проходит мимо, в воздухе повиса- ет сладкий цветочный запах. Я опускаю голову и смотрю на свои видавшие виды «конверсы», джинсы с дырками на коленях и серую бесформенную толстовку. Мне вдруг становится неловко...
Пьер поворачивает голову к Капюсин.
- Ты приятно пахнешь,- шепчет он.
Она улыбается в ответ. Бывает же такое: просто
улыбка, а ощущение, словно человек изнутри светится. - Спасибо,-шепчетона,неглядянанего.АКван- тан тем временем выразительно смотрит на Пьера и зака- тывает глаза; тот, в свою очередь, просто пожимает пле- чами, но его тонкие губы разъезжаются в мальчишеской улыбке. Один Рафаэль совершенно чужд происходяще- му, он нервно барабанит пальцами по столу. Пьер маши- нально ловит его руку, перестань, мол, но Рафаэль резко поднимает на него черные глаза, и Пьер отпускает его, качая головой. Рафаэль вытаскивает из кармана пачку сигарет и начинает стучать ими по столу. Одну сигарету он сует за ухо. В это время Феррар рассаживает осталь- ных учеников и записывает, кто с кем и где сидит. Я стою у доски, но на меня никто, кроме Квантана, не смотрит.
Он замечает, как я разглядываю Рафаэля, и шепчет:
- Ты как?
- Хорошо, а ты?
Он не успевает ответить: мадам возвращается к доске
и вспоминает о моем существовании.
- О, я совсем забыла о тебе, как, ты сказала, тебя
зовут?
- Леа.
Она прищуривается, рассматривая класс.
- Леа, между Пьером и Рафаэлем,- будто огла- шая приговор, отчетливо произносит она.
Я даже не успеваю занервничать или подумать о ве- ликом стечении обстоятельств. В классе устанавливается тяжелая тишина, которая настораживает меня сильнее всяких теорий о существовании судьбы. Квантан глядит на учительницу, как на умалишенную, но встает, пропу- ская меня. Капюсин придвигает свой стул ближе к столу, чтобы я могла пройти. Пьер тоже приподнимается. Ра- фаэль не шевелится. Я жду, чтобы он убрал свой рюкзак с моего стула. Проходит секунд пять.
- Можешь убрать свой рюкзак? - интересуюсь я, стараясь говорить спокойно, хотя во мне растет раздра- жение.
Весь класс смотрит на меня, не сводя глаз. И все из-за Рафаэля.
- Нет,- коротко бросает он, и я понимаю, что впервые за все это время слышу его голос. Такой глубо- кий и низкий. Он говорит без всякого выражения, а потом снова до меня доносится идиотское девичье хихиканье.
- Месье Рафаэль, уберите рюкзак. И это не прось- ба! - железным тоном провозглашает англичанка.
- Нет,- повторяет он.
Лицо учительницы приобретает багровый оттенок. - Знаете, некоторые люди считают, что по каким-
то непонятным причинам им слишком много дозволено.
- Например, вы,- отрезает он.- Она здесь си- деть не будет.
В его голосе сталь потверже той, что у мадам Феррар. В этом низком красивом голосе звучит глубокая уверен- ность.
- Вытащите сигарету из-за уха, вы находитесь в моем классе! - кричит учительница, ударив рукой по столу.- Вы обязаны проявлять уважение, в против- ном случае я попрошу вас пройти в кабинет директора. Освободите девочке место, не вам решать, кто и что бу- дет делать на моем уроке!
- Я ненавижу повторять. ОНА. ЗДЕСЬ. СИДЕТЬ. НЕ БУДЕТ,- твердым тоном чеканит Рафаэль.
Мадам Феррар меняется в лице. Я вижу, как она ки- пит от возмущения. А еще вижу холодное и твердое, как кусок льда, лицо Рафаэля. И опять раздается чье-то ду- рацкое фырканье и хихиканье.
И именно в этот момент что-то во мне лопается, Мика. Огромный раскаленный воздушный шар, кото- рый был заполнен кипятком, взрывается во мне. И мне становится плевать, был ли у тебя такой же голос, как у него... Одинаковые ли у вас были глаза... Обладал ли ты такой же мужественной красотой... Кусал ли ты губу, как это делает он... Мне становится абсолютно плевать на это. Передо мной сидит очередной самоуверенный засра- нец, который считает, что ему можно указывать, где она, то есть я, сядет или не сядет, словно меня тут вовсе нет...
Одним движением руки я вытаскиваю сигарету у него из-за уха и ломаю ее. Вторым движением скидываю его рюкзак на пол. Он смотрит на меня, наконец-то увидев, его черные глаза засасывают, и я вижу, как в них вспы- хивает огонь. Клянусь, на секунду мне показалось, что на черном фоне его глубоких глаз полыхают языки пламени, но этого оказалось недостаточно. Я превратилась в айс- берг, Мика. За последний год во мне собралось слишком много льда, хотя, возможно, это и не бросается в глаза. Мое собственное тело ощущает холод моей души и не противится ему. Мы с ним слились в одно целое, потому что так проще, Мика. Легче быть хладнокровным айс- бергом, чем полыхающим огнем...
Я сажусь на стул и отворачиваюсь. Закрываясь от черной дыры, в которую он пытается меня засосать.
- Может, начнем урок? - интересуюсь я обыден- ным тоном, и мой голос при этом не дрогнул.
На секунду в классе наступает гробовая тишина, ко- торую тут же нарушает веселое фырканье Пьера. За ним начинает смеяться и тут же заходится в кашле Капюсин. Все остальные молчат. Квантан смотрит на меня серьез- ным взглядом, слегка качая головой.
- Открываем страницу сто девяносто два,- как- то слишком весело и бодро говорит мадам Феррар, и в первый раз за утро я вижу ее улыбку. Мне становится ясно, что она ничем не лучше Пьера, которого терпеть не может...
Я сижу, вся сжавшись, потому что боюсь, как бы Ра- фаэль не начал ругаться, но он смотрит прямо перед со- бой и больше не поворачивает головы в мою сторону. Он практически не шевелится, лишь сжимает кулак, и костяшки его пальцев белеют. От этого мне становится не по себе...
- Отныне в мои часы вы обязаны сидеть каждый на своем месте,- вещает Феррар в конце двухчасового урока,- не могу поверить, что мне пришлось рассадить терминал, как каких-то пятиклашек...
А я не могу поверить, что рядом со мной сидит твой брат, Микаэль...