Когда мы встретимся

Начало и конец

Это случилось осенью, когда мы с Сэлом еще каждый день ходили из школы вместе: один квартал от Вест-энд-авеню до Бродвея, один квартал от Бродвея до Амстердам-авеню, мимо смеющегося человека на углу и еще полквартала до нашего подъезда.

Почти весь квартал от Бродвея до Амстердам-авеню — это один здоровущий гараж, тротуар там весь под наклоном, и в гололедицу приходится все время смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться и не шлепнуться прямо перед компанией пацанов, которые всегда там торчат. Потому что пару раз мы все-таки шлепались, и они плясали вокруг нас, кривлялись и иногда обзывались такими словами, что остаток пути до дома сердца у нас стучали быстро-быстро.

В тот день, когда Сэла ударили, никакого льда не было, потому что был еще только октябрь. Я тащила плакат на тему «Тайны науки», который сделала в школе. Плакат был наклеен на картон, название выведено толстыми округлыми буквами: «Почему мы зеваем?»

Насчет зевания есть куча интересных теорий. Считается, что первобытные люди, зевая, отпугивали своим оскалом хищников, или тренировали мышцы лица, или подавали всему племени сигнал, что пора спать. Но у меня своя теория, я там ее изложила: зевок — это как бы вежливый способ сказать человеку, что он страшный зануда. И еще одна идея: зевота — это то же самое, что чихание, только в замедленном темпе, как в кино. Но все-таки никто не знает точно, в чем смысл зевания, и поэтому оно — тайна науки.

В день, когда Сэла ударили, те пацаны как всегда ошивались возле гаража. Накануне там была драка: один прижал другого к капоту машины, которая там стояла, и стал избивать. Тот поднял обе руки, словно бы умолял: «Не надо, хватит!» — и все пытался увернуться и сползти с капота, но этот прижимал его крепче и снова бил. А остальные прыгали вокруг и орали, и мы с Сэлом перебежали на другую сторону улицы, чтобы и нам случайно не перепало.

А в тот день, когда Сэла ударили, они вели себя нормально, и мы спокойно шли по своей стороне. Но как только мы дошли до гаража, один из них вдруг резко шагнул в нашу сторону и загородил нам дорогу. Я подняла голову. Это был парень разве что самую малость повыше нас, в зеленой армейской куртке. Его кулак взмыл вверх и врезался Сэлу прямо в живот. Сэл согнулся пополам и булькнул, будто его сейчас вырвет. И тогда этот парень с размаху врезал ему по лицу.

— Сэл! — завопила я.

Я оглянулась на магазинчик Белл на Амстердам-авеню, но перед входом никого не было. Сэл так и застыл, сложившись вдвое. А этот парень еще несколько секунд простоял на месте, склонив голову набок. Это, конечно, дикость, но мне показалось, что он читает мой плакат про тайны науки. Через несколько секунд он развернулся и как ни в чем не бывало двинул в сторону Бродвея.

— Сэл! — Я наклонилась и заглянула ему в лицо.

Лицо было как лицо, только одна щека красная.

— Идем. Мы уже почти дома.

Сэл сделал шаг, потом другой. Через несколько шагов до меня дошло, что мальчишки не гогочут, не свистят и не обзываются. Сзади вообще не доносилось ни единого звука. Я обернулась. Они все как один смотрели на удаляющуюся спину парня в зеленой армейской куртке.

— Эй! — заорал ему вслед один из них. — Какого черта? Ты что, сдурел?Но парень не оглянулся.

Сэл плелся сгорбившись, обхватив себя руками, вцепившись в рукава синей атласной куртки «Нью-Йорк Янкиз», которую Луиза подарила ему на день рожденья. По его лицу текли слезы, и я тоже чуть не ревела, но держалась. У меня было дело — довести его до дома, а ведь нам еще предстояло пройти мимо человека, который смеется.

Он был, как всегда, на нашем углу, маршировал по кругу и вскидывал руку в салюте. Сэл всхлипывал все громче. Из носа у него закапала кровь, он вытирал ее бело-синими манжетами куртки. И все время давился. Звук был такой, как будто его и вправду вот-вот стошнит.

Увидев нас, человек, который смеется, уронил руки по швам и стал по стойке «смирно». Как деревянный щелкунчик, каких Луиза расставляет на кухонном столе под Рождество.

— Умница! — сказал он и шагнул к нам, и одного этого шага хватило, чтобы Сэл припустил к дому. Я бросилась за ним, на бегу перехватывая плакат и одновременно выуживая ключи из кармана джинсов.

Как только мы оказались в подъезде, Сэл сразу свернул к себе и захлопнул дверь у меня перед носом. Я немного постучала, но Луизы еще не было дома, а сам он мне не открыл.

Если я не ошибаюсь, это и было начало истории, которую ты попросил меня рассказать. И еще, хотя тогда я этого не знала, это был конец моей дружбы с Сэлом.