Шкатулка Скрю

Глава 8

-Доктор Брэйнс? - в дверь кабинета отрывисто постучали.

Главный врач клиники Понивилля любил перебирать старые бумаги. Это входило в его обязанности, хотя он мог поручить это кому-нибудь еще. Например, сестра Редхарт отлично справлялась с архивами, и даже помнила, где находятся дела каждого пациента в клинике.

Но в старости есть свои определенные плюсы. В такой скучной и монотонной работе Брэйнс находил успокоение. Не так уж и много осталось вещей, которым старый земной пони способен посвятить своё свободное время. Пока пациентов лечит новое поколение врачей, старое ворчит на конференциях, пишет книги, монографии... и перебирает бумажки, конечно же. Чтобы потом, уходя на пенсию с чистой душой и в состоянии легкого маразма, передать бразды правления новым врачам. Которые тоже постареют, облысеют и будут ворчать на конференциях, писать книги, монограммы... и перебирать бумажки, да. Это замкнутый круг, из которого еще ни один медпони не вырвался.

Но не всё так плохо! Старость подарила Брэйнсу относительный покой в Понивилльской клинике. И он коротал время за бумажками и конференциями, пока ему не придет красивый гербовый документ с пожеланиями долгих и счастливых лет на пенсии. А потом, скорее всего, будет небольшая вечеринка, где под бурные аплодисменты коллег - молодых и старых - ему подарят что-нибудь памятное и произнесут красивую речь, подготовленную и отрепетированную заранее.

Только Брэйнс не видел в этом ничего хорошего. Долгая церемония прощания, друзья и коллеги, выступления, полные добрых и светлых воспоминаний о том, каким славным медпони он был. А еще цветы. Много цветов и открыток, которые ему подарят на долгую память. Это ему кое о чем напоминало. Складывается такое впечатление, что доктор не уходит на пенсию. Его хоронят заживо. А это звучит панихида по его таланту, который более медицине не нужен.

***

Но в дверь стучался Стэйбл, и праздничный стол с коллегами и друзьями исчез, не дав престарелому земному пони вдоволь насладиться этой чудесной мечтой, полной отчаяния и безысходности. В конце концов, не каждому удается послушать речь на собственных похоронах.

-Да, заходи,- доктор отложил документы.

Дверь открылась, пропуская единорога карамельной масти с кьютимаркой - кардиомонитором.