Зёрна Граната

Глава 2. Между Дьяволом и морем

«Откровенно говоря, я не имею ни малейшего представления о том, как следует вести дневник морского путешествия. Или его называют судовым журналом? Забавно, что я озаботилась этим вопросом только сейчас.

Итак, если мои подсчёты верны, то сегодня – десятый день в Межбрежном море. Мы уже должны были достичь Иберии, но, по вине штормов, отклонились от курса и задержались.

В трюме грузового судна не всегда доподлинно известно, какое сейчас время суток. Особенно теперь, когда мы проходим близко от берега, и нам не позволяют подниматься на палубу. Сам вид неба уже стал роскошью».

Луиза оторвалась от своих записей. Обычный серо-синий полумрак трюма, наполовину заставленного тюками с неизвестным грузом, был несколько разрежен тремя лучами света из люка, возле которого она примостилась со своим дневником на лестнице. Колени на одной ступеньке, а дневник – тремя выше, чтобы видеть собственные строчки. Когда волны начинали перебрасываться судном, словно мячом, через эти же щели в трюм заливалась ядовито-солёная и холодная морская вода.

Братья Линкс и Рехт подарили ей один из собственных блокнотов: стопка желтоватых листов, прошитых шпагатом. К тому же, он был наполовину исписан формулами и изрисован чертежами. Среди многочисленных дирижаблей, изображённых во всех ракурсах, была и зарисовка обнажённой механической женщины с шарнирами вместо суставов и ключом для завода, выглядывающим из-за клёпаного плеча. Её формы были несколько искажены – слишком узкая талия, слишком крутые бёдра – будто она с детства была закована в панцирь корсета. Но разве механическим женщинам нужен корсет? Луиза не стала задавать вопросов, чтобы не стеснять их.

Кроме блокнота ей также был вручен химический карандаш синего цвета. Вот только если на строки попадала хоть одна капля воды, чернила превращались в малиновые. Поэтому все страницы переливались сине-лиловым спектром.

Луиза обернулась на своих попутчиков: каждый из них переносил тяготы пути по-своему. Сложнее всех оно далось Чайке. Первую неделю она не могла есть – её выворачивало наизнанку, стоило проглотить хоть крошку. Фабиан был с ней всё время, что приводило её в ещё большее смущение, и румянец выступал на зеленоватых щеках, пока тот держал её за плечи, не давая свалиться за борт. Теперь девушка могла только лежать в углу на своей лежанке, время от времени слабо икая.