Мальчик, который читал О.Генри

29/02/2008. Пути, которые мы выбираем

Разувшись и оставив обувь чуть поодаль, я спустилась к самой кромке берега и внезапно для себя с разбега погрузилась в море. Теплая, с легкой прохладцей вода окутала меня со всех сторон, и волны со всех сторон шептали мне: "С днем рождения, Айра! с днем рождения, Айра...". Я вынырнула, погрузилась, вновь вынырнула и вновь нырнула вниз, к песку, который был бархатным даже на дне, к ракушкам, которые путались в моих пальцах и волосах, к рыбкам, к подводным течениям, к самой жизни. Вынырнув в стотысячный, как мне казалось, раз, я наконец остановилась и глубоко, с дрожью набрала полную грудь соленого воздуха. Над морем повисла тишина, нарушаемая лишь... чем?.. неужели шелестом страниц?..

Я обернулась назад, к берегу, стоя по грудь в воде, и огляделась. Действительно, это снова он: лежит рядом с масляным фонарем, который он достал невесть где, и читает все ту же книгу. Все еще О.Генри. Уже повзрослевший, как и я, мальчик не поднимал на меня головы, а может быть, он и не слышал меня, погруженный в очередной рассказ из той волшебной книги, которая была старше него как минимум в два раза. Внезапно ощутив навалившуюся на меня усталость, я еле переставляя ноги двинулась обратно к берегу, босыми ногами дошла по прохладному песку прямо к нему и легла, вбирая в себя тепло его керосиновой лампы. Мальчик, который, наверное, был старше меня на год, посмотрел на меня так, как будто ждал моего появления и довольно заметил, что ждал не зря, и открыл содержание книги на одной из ее ветхих страниц.

В моей голове крутилось столько вопросов: как его зовут, откуда у него эта книга, неужели он не прочитал ее за те четыре года, которые прошли после нашей встречи, почему он снится мне - но все тело налилось свинцом от усталости, и сил хватало лишь на то, чтобы следить за ним и молча, одними глазами, спрашивать о неизвестном. Даже если он и понимал мои немые вопросы, он молчал; и ничто, казалось, не заставит его на них ответить.

- О.Генри. "Пути, которые мы выбираем". В двадцати милях к западу от Таксона "Восточный экспресс" остановился у водокачки набрать воды. Кроме  воды, паровоз этого знаменитого экспресса захватил и еще кое-что, не столь для него полезное. В то время как кочегар отцеплял шланг, Боб Тидбол, "Акула" Додсон и индеец-метис из племени криков, по прозвищу Джон Большая Собака, влезли на паровоз...

Свет от масляного фонаря перекатывался по лицу мальчика, его волосам и глазам, потрепанной книге, и последним, что я увидела прежде, чем мои веки сомкнулись, были его большой и указательный пальцы, за уголок переворачивающие следующую страницу.

Я слушала, как он говорил о ворах, о бандитах, о подстреленной хромой лошади и ее седоке, которого ждала та же участь. Его лицо то и дело всплывало перед моим взглядом, появляясь из темноты, и вот в один момент я увидела лишь погаснувший фонарь и закрытую книгу. Конец истории меня расстроил; возможно, я еще просто не понимала чего-то, что разрешило бы мне сказать: да, это рассказ с очень глубоким смыслом. Я хотела спросить у мальчишки о том, что же он сам думает об этой истории, но рядом его не оказалось.

Некоторое время послушав плеск волн, я все же задалась вопросом: куда он мог уйти, не забрав свою книгу, - но тут же получила ответ. Его пальцы сомкнулись на моей лодыжке, и я поняла, что он надевает на меня кеды. Надел; около минуты на то, чтобы завязать шнурки в темноте. Повторить процедуру. Не в силах держать себя на поверхности сознания, я снова соскользнула в дремоту.

Через несколько секунд - или несколько часов? - мне показалось, что я плавно покачиваюсь из стороны в сторону. Влево и вправо, влево и вправо... Наверное, он на руках уносил меня с пляжа. А может быть, это были просто неспокойные морские волны.