— Привет, кудрявый.
— Привет, странная девушка с синими волосами.
— Ну, Гарри! — недовольно воскликнула Рин, шлепнув меня ладонью по коленке. — Ты не умеешь играть в знакомства.
— Ой, да ладно, — рассмеялся я, потому что она была невероятно милой, когда злилась из-за подобных пустяков.
Мы любили придумывать какие-то игры, пусть они и казались глупыми и детскими. Нам нравилось веселиться, но не в клубах, как многим нашим сверстникам, а в своем уютном доме. Месте, где мы могли быть кем угодно. Рин дурачилась, изображая капитана Джека Воробья, а я смеялся, потому что она была прекрасна. Моя неповторимая выдумщица Ри-Ри. Разве может что-то заменить ее?
Она такая одна. Моя единственная.
А еще Рин любила петь, порой она сочиняла что-то свое, просто подстраиваясь под мелодию, или же заменяла слова. Но я знал, что это не просто так, на самом деле она писала стихи в свою толстую тетрадку, в который также, я думаю, записывала собственные мысли. Я никогда не видел, что там написано, но догадывался. Я знал Ри-Ри, но, наверно, недостаточно хорошо.
Она любила петь. Прыгала по дому и кричала песни Charli XCX, чаще всего "Boom Clap", но порой садилась рядом со мной и тихо напевала мне на ухо:
Навеки в тебя влюбилась
И в том, знаю точно, права.
Одна с мертвой точки не сдвинусь —
Такой была наша игра.
По телу пробегались мурашки. То ли от ее дыхания, щекотавшего мое ухо, то ли от ее слов.
Рин знала много песен и могла подобрать любую под настроение — то под мое, то под свое собственное. Она могла бы стать отличной певицей, как и мечтала когда-то. Но вместо этого она выбрала простой университет, где пошла учиться на юриста. Я считал это главной ошибкой в ее жизни, пусть это было и не в моем праве — судить ее выбор. Она сделала то, что хотела.
Но, может, Рин бросила все занятия и конкурсы по пению, отстранилась от своего любимого занятия только потому, что не хотела на что-то надеяться, быть счастливой, зная, что все равно не достигнет того, чего хочет?
Целый год. Разве ей было бы мало этого? За это время можно столько всего сделать, и неважно, стала бы она знаменитой на всю страну или нет. Главное то, что она была бы довольна, занимаясь любимым делом.
Но поздно говорить об этом. Рин сделала свой выбор, лишив себя настоящей жизни.
Знаете, что самое ужасное? Я не замечал. Она продолжала улыбаться так, будто ничего и не произошло, а я не видел (или не хотел видеть), не понимал (или не хотел понимать), что это надо предотвратить. Не подошел к ней и не заставил рассказать мне всю правду. Может, тогда что-то бы и изменилось.
Поздно.
И теперь я, лежа на кровати и глядя в потолок, часто пою:
Ты видишь ее, когда засыпаешь,
Но ее не коснуться и не удержать,
Потому что ты слишком сильно любил ее
И ушел в это чувство с головой...
Я скучаю по своей Ри-Ри. Почему она не может спеть мне?
