Through the silence

Глава 2

После того, как Дестини скрывается за домами, я захожу в подъезд и поднимаюсь по лестнице на третий этаж.

- Я дома, - кричу я, снимая кеды и кидая сумку. Сразу захожу на кухню. Так и знала, что мама снова здесь. - Привет, - я подхожу к ней и целую в щеку. Она улыбается и пока смотрит на меня, я быстро хватаю кусочек морковки со стола и начинаю хрумкать.

- Иви, сколько раз я просила тебя, не кусочничай, - мама пытается меня отчитать, но я вижу, как она борется с желаньем не засмеяться.

Когда я была маленькой, я часто таскала морковку со стола или огурцы, хрумкала и бегала по дому. Родители даже называли меня зайчонком, то ли из - за морковки, то ли из - за передних зубов, которые были очень большими и выросли первыми.

- Где Крис? - спрашиваю я, когда доедаю морковь.

- Он сказал, что задержится, у него проблемы по какому-то предмету, - отвечает мама, продолжая нарезать овощи. Крис, как обычно, не смог придумать более оригинальную отмазку, чем эта. Я то знаю, что он снова пропадает в мастерской вместе с Олли. Надо будет и мне туда наведаться, но позже.

- Понятно. Давай я тебе помогут, а ты пока посиди, - я забираю у мамы ножик и дорезаю продукты, пока она сидит за столом.

- Ты уже у меня такая взрослая, - тихо говорит она, и я чувствую, как дрожит ее голос. - Самая лучшая дочь на свете.

Я помещаю овощи на сковороду, вытираю руки и подхожу к маме, садясь перед ней на корточки.

- А ты у меня самая лучшая мама, которую я очень сильно люблю, - я говорю и беру ее за руку, всматриваясь в голубые глаза.

Она заметно постарела за прошедшие три года. Раньше ее волосы были светло - каштановыми, теперь же в них чётко просматривается седина, вокруг глаз тёмные тени и сеточка морщин, на лбу глубокая полоса, которую она пытается прикрыть челкой.

Три года назад маму сразил инфаркт. Все по тому, что мой отец, Бен Коллинз, погиб в авиакатастрофе, когда летел на конференцию по делам своей компании. Никто не выжил, и даже с самого начала мы не могли найти тело отца. Мама до последнего верила, что он жив, но реальность настигла ее, когда она стояла перед горсткой чёрной земли и каменной плитой, на которой было написано имя ее мужа. Она была опустошена, убита. В итоге, через неделю после похорон мама попала в больницу и пролежала там несколько месяцев. За это время компания отца нашла нового президента, но о нас она не позаботилась. Нам пришлось уехать из нашего дома на Оксфорд - стрит, и на помощь от государства купить маленькую, захолустную квартиру. Мы с братом не стали вникать в вопросы о передачи компании законному наследнику только по тому, что этого попросила мать. Она только спросила, кто теперь президент компании, и услышав имя Фредерика Чайлда, слегка улыбнулась и попросила оставить все, как есть.

После выписки мы с Крисом обеспечили ей полный уход. Брат даже взял академический отпуск, чтобы поднять маму на ноги.

Спустя три года могу сказать, что почти ничего не изменилось. По выходным мы отводим ее на папину могилу. Я не люблю там бывать, слишком много воспоминаний, и если я начинаю прокручивать их в голове, то не сплю ночью, проливая слёзы в подушку. А папа всегда говорил, быть сильной, смотреть трудностям в лицо, бороться со своими страхами. Но даже сейчас, спустя столько времени, я тоскую по нему, по нашим разговорам, по жизненным урокам, которые он давал мне. Но моя боль по сравнению с маминой - ничто. Я знаю, как ей плохо, знаю сколько слез она пролила, знаю сколько шрамов у неё на сердце. И я восхищаюсь ей. Она смогла жить ради нас, своих детей. Каждый день она просыпается с улыбкой на лице, никогда не показывает своей боли, хотя внутри ее душу протыкают тысячи ножей от мысли, что тот, кого она любила больше жизни, уже никогда не будет с ней. Я не лгала, когда говорила, что она - лучшая мама, она мой идеал, моя путеводная звезда.

- Я тоже тебя очень люблю, - говорит мама, и я вижу, как ее глаза наполняются слезами.

- Не плачь, - тихо говорю я, дотрагиваясь до ее щеки, по которой уже скатилась две слезинки. От этого у меня сжимается сердце, и приходит старая боль.

- Извини, - мама улыбается и вытирает лицо. Я знаю, как ей тяжело, и будь моя воля, я бы все взяла на себя, но, к сожалению, это невозможно.

- Я тут все закончу, иди полежи, - я говорю, поднимаясь и целуя мать в макушку. - Ты ведь не против, если сегодня я переночую у Лили? - момент я, конечно, выбрала неудачный, но другого раза у меня не будет.

- Нет, конечно. Повеселись и обязательно передай привет Дестини и Лили, - мама тепло говорит это, и погладив меня по щеке, уходит.

Я заканчиваю готовить ужин, немного прибираю на кухне, и отправляюсь в свою комнату. Принимаю душ, слегка завиваю волосы, чтобы они падали на плечи редкими волнами, наношу лёгкий макияж. Я редко крашусь, поэтому ограничилась подводкой, тушью и помадой. Надеваю платье с темно - зелёными узорами, до колен и длинными рукавами. Оно выглядит довольно привлекательно, но Лили все равно бы сказала, что это платье для монашки.

На цыпочках выхожу из комнаты и иду по коридору. Не хочу, чтобы мама вышла и застала меня в таком виде, я как бы иду на ночевку, а не напиваться.

В прихожей обуваю ботильоны на невысоком каблуке, хватаю куртку, телефон и ключи от машины. Чувствую, сегодняшняя ночь мне запомнится надолго.