THE BAD FAME [Larry]

Часть 19 "Пять дней(часть 2)"

  В такие моменты, я жалею, что время не продаётся. Я бы купил ему все время в мире, лишь бы оттянуть эту операцию. Это будет пыткой. Самой настоящей. У нас оставалось все три дня. Всего каких-то три дня, семьдесят два часа вместе. Это чертовски мало, а ещё столько не сказано, не сделано. Я знаю, что после операции у нас будет вся жизнь, но... Да, я каждый день думаю о том, что он может умереть во время операции. И это ужасно душит изнутри - эта боязнь расставания. Мы ничтожно мало провели времени вместе, чтобы расстаться именно сейчас.

12 июня - День третий.

Я просыпаюсь и ощущаю тяжесть тела Гарри на своём. Поворачиваю голову, смотрю на настенные часы. Без двадцати шесть. Фильм, который мы смотрели с Гарри до того, как уснуть кончился и началось какое-то кулинарное шоу. Я пытаюсь встать, но рука Гарри так крепко обвила мою талию. Я отмечаю, что на лбу Гарри проступили капельки пота, да и температура его тела заметно повысилась. Прикасаюсь свободной рукой к его лбу. Он такой горячий.

- Гарри, - толкаю его в плечо, пытаясь разбудить, - Гарри, вставай.

Он издаёт приглушенный стон и переворачивается на другой бок. Футболка на его спине вымокла. Я опять толкаю его.

- Отстань, - бурчит он сквозь сон.

Я встаю с кровати и обхожу её, подходя к Гарри. Он обвил себя руками и прижал колени к груди, его заметно трясёт. У него явно температура.

- Я схожу за врачом, - говорю я сам себе.

- Не надо, - тихо отвечает Гарри, он услышал меня.

- Гарри, у тебя температура, - не слушая его, я открываю дверь.

Гарри что-то бурчит напоследок, прежде чем я закрываю дверь. Как только я отхожу от палаты, слышу, как что-то большое и тяжёлое падает на пол. Мне хочется верить, что это упало что угодно и где угодно, но только не Гарри и не в своей палате. Делаю пару шагов назад и замираю у двери, прислушиваясь. Тишина. Толкаю дверь.

- Ох, чёрт, Гарри! - вырывается у меня.

Я падаю перед его телом на колени. Да он просто горит! Убираю прилипшие к вспотевшему лбу кудри, прикасаюсь к его пылающим щекам.

- Помогите! -дверь открыта, и меня должны услышать.

Мои колени нагрелись от тепла Гарри. Я легонько бью его по щекам, пытаясь привести в сознание. Мне кажется, что прошла целая вечность, пока в нашей палате не появилась медсестра. Я положил голову Гарри обратно на пол, давая медсестре возможность нормально работать, а сам отполз к стене. Я прижал колени к груди и опустил на них голову. Едкий запах нашатырного спирта наполнил помещение. Громкий кашель Гарри заставил меня поднять голову.

- Поднимайся, - ласково говорит сестра, подавая ему руку.

Я подползаю к нему и, приобняв его за талию, помогаю встать. Он слишком слаб, чтобы держать равновесие. Я укладываю его на кровать. Сестра даёт ему градусник. Через несколько минут она получает его обратно.

- Что-то болит? -спрашивает она Гарри, свеча фонариком ему в глаза.

- Голова, - отвечает Гарри.

- Я вколю тебе снотворное, - говорит девушка, убирая фонарик обратно в карман и доставая оттуда маленький шприц.

Гарри сглатывает и кивает. Он не смотрит на меня. Я сажусь на стол, наблюдая, как игла шприца медленно входит под кожу Гарри. Глаза его начинают закрываться.

- Что с ним? - интересуюсь я, когда медсестра заносит данные в карту.

- Реакция на препараты, это нормально, - отвечает она.

Я вздыхаю. Беру со стула пиджак и рюкзак. Девушка что-то дописывает и, пожелав мне спокойной ночи, уходит. Я замираю всего на пару секунд, чтобы посмотреть на его лицо. Беру слона и ложу его на кровать рядом с Гарри.

- Я люблю тебя, - шепчу я и, так и не дождавшись ответа, ухожу.

13 июня - День четвертый.

Теперь вся моя жизнь, как и жизнь Гарри проходит в больнице. Каждый день я прихожу к нему, сижу с ним до вечера, жду, когда он уснёт, ухожу. Всё по одному сценарию. Осталось всего два дня или сорок восемь часов. Я решил, что буду считать время в часах, так большие цифры меня успокаивают. Сорок восемь ведь больше, чем два.

Сегодняшний день начался точно так же, как и предыдущие. Я встал, умылся, оделся, зашёл к парням, получил наставления от Лиама, захватил бутерброд и вышел из отеля. Сегодня я решил не заказывать такси, а пройтись пешком, чтобы подумать. Холодный ветер обдувал лицо, и мне казалось, что так он выдувает из меня весь негатив. Я шёл по аллее, пиная камень. На площадке играли дети, парочки сидели на лавочках, ели сладкую вату, смеялись, целовались. Я понял, что у нас с Гарри нет такого воспоминания. Мы не гуляли по аллее, не держались за руки, не целовались у каждого дерева. Я съежился и втянул голову в воротник.

Я открываю стеклянную дверь. Опять второй этаж. Опять номер 111. Я замираю, услышав помимо голоса Гарри ещё и женский. Толкаю дверь. Стайлсы оборачиваются.

- Привет, Луи.

Джемма улыбается мне, вернее делает вид.

- Привет, - говорю я, принимая её объятия.

Ложу свой рюкзак на подоконник и бросаю пиджак на стул. Видите, все, как всегда. Сам сажусь на стул, около Джеммы. И наступает тишина. Они до этого, о чём-то говорили, но потом пришёл я. Гарри лежит на боку, изучая трещинки на стенах, Джемма занята разглядыванием своего маникюра, я рассматриваю её кроссовки.

- А где Энн? - спрашиваю я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

- Приедет, - отвечает Джемма, - не сегодня, но приедет.

- Она знает, что у него, - я указываю на Гарри, - операция после завтра?

Джемма кивает.

- Они приедет?

Я опять получаю кивок в ответ.

- Я не хочу, чтобы мама приезжала, - подаёт голос Гарри, я и забыл, что он тут.

Мы удивлённо смотрим на него.

- Почему, Гарри? - Джемма наклоняется к брату.

- Не хочу и всё, - коротко отвечает он.

Он еле сдерживает себя, чтобы не заплакать. Если бы не Джемма, я бы схватил его, зажал бы в своих объятиях.

- Гарри, - нежно шепчет Джемма, опускаясь перед ним на колени, проводя рукой по его волосам. - Дорогой, мама очень переживает за тебя, она не может не приехать.

- Я не хочу, чтобы она видела всё это, - Гарри всхлипывает.

Теперь и Джемма начинает всхлипывать. Только не это. Она не может. Она ведь такая сильная, такая непоколебимая, она ведь пример для своего младшего брата. Я беру её за плечи и поднимаю с пола.

- Двигайся, - говорю я Гарри и сажусь на кровать.

Гарри укладывает голову мне на колени. Я провожу рукой по его щеке, потом по волосам. Джемма наблюдает за всем этим.

- Гарри, - начинаю я. - Послушай, нам всем будет очень тяжело, когда тебя увезут на операцию. Джемме, мне, Энн, парням, я уверен, что и Перри с Дани буду очень переживать. Но нам будет куда легче, когда мы будем вместе, а не по одиночке.

Я поднимаю взгляд на Джемму, и та кивает, соглашаясь с моими словами. Я ещё никогда не видел её такой....Такой сломанной.Им с Энн сейчас труднее всего. Где та Джемма, которая при любом удобном случае готова меня подколоть? Где та лучезарная девушка, которая для Гарри пойдёт на всё? Я не верю, что всё это происходит в реальности. Всё рухнуло в одночасье.

Мы сидим так вот, молча очень долго. Ни один из нас троих не проронил ни слова за это время. Вот и пропали ещё несколько часов нашего драгоценного времени.

- Луи, - нарушает тишину Джемма так неожиданно, что я даже вздрагиваю.

- Слушаю, - накручиваю кудряшку Гарри на палец.

- Ты правда любишь его?

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова где-то потерялись. Это как-то неожиданно.

- Он спит, - сообщает Джемма.

Я вскидываю бровь.

- Гарри. Если ты боишься, что он услышет, то он спит.

- Я не боюсь, - твёрдо говорю я, хотя заметно нервничаю.

Я не был готов к такому вопросу. Я, конечно, знал, что это когда-нибудь наступит, но не сейчас, не в этой обстановке. Я заставляю Джемму ждать. Я киваю. Она еле заметно улыбается.

- Он много говорил о тебе, - тихо говорит она.

Так вот, о чём они говорили, пока я не пришёл.

- Вы не плохо смотритесь вместе, - с некой усмешкой говорит она.

Я делаю глубокий вдох.

- Он любит тебя, Луи, не забывай это.

14 июня - День пятый.

Сегодня я проснулся не весь - только моя оболочка. Сознание, душа всё ещё спят и сегодня просыпаться даже не планируют. В такси я задремал, потому что ночью я спал очень плохо. Двадцать четыре часа. Всего двадцать четыре часа. И опять по тому же сценарию: вышел из такси, зашёл в больницу, поднялся на второй этаж, толкнул дверь с этим тошнотворным числом 111. Гарри, как обычно сидит на кровати, что-то записывая на листок, но как только я зашёл, он всё убрал.

- Что ты пишешь? - спрашиваю я, усаживаясь к нему на кровать.

- Ничего, - отвечает он, обвивая меня руками и придвигая к себе.

Я касаюсь его губ своими. Нашу идиллию нарушает медсестра, которая вошла даже без стука. Бритва в её руках заствила меня занервиничать. Гарри, судорожно вздохнув, сползает с кровати.

- Гарри, - говорит медсестра, - нам необходимо сбрить твои кудри для предстоящей операции.

Гарри мотает головой, упираясь в стену. По его щекам начинают скатываться слезы. Я не могу смотреть на это, на то, как он рушится.

- Позвольте, - я беру бритву из рук медсестры. - Я сам.

Она немного мешкает, но отступает. Когда она уходит, я откладываю прибор на стол. Гарри отрешенно смотрит в пол, а слёзы так и катятся и капают с кончика носа.

- Иди сюда, - я открываю свои объятия.

Он не замедлительно прижимается ко мне. Я целую его в уголок губ, прижимая к себе, путаясь пальцами в его кудрях. Мне тоже безумно будет не хватать его бардака на голове.

- Я не хочу, - шепчет Гарри.

- Тшш, - успокаиваю я, - успокойся. Настройся, а когда будешь готов, скажешь. Я сделаю это быстро.

Он немного успокаивается. Утирая слёзы, он уходит в ванную. Он возвращается быстро, не вытирая лица от воды. Я наблюдаю за тем, как Гарри лезет за своей сумкой и начинает перерывать вещи. Он достаёт шапочку.

- Можешь приступать, - говорит Гарри.

Моё сердце сжимается. Боже, какой он беспомощный. Я начинаю понимать, почему он не хочет сбривать свои кудри. Дело даже не в том, что их не будет, что они отрастут обратно только через пару лет. Я знаю, какое удовольствие он получает, когда я прикосаюсь к его волосам, зарываюсь в них носом, тяну. Мне тоже будет их не хватать.

Я беру бритву и иду в ванную за Гарри. Он сидит на полу на коленях. В последний раз провожу рукой по кудрям.

- Ты готов?

Он не заметно кивает. Я включаю бритву, и тихое жужжание наполняет комнату. Подношу её к волосам, теперь я не готов. Одно движение, и несколько прядей падают мне на кеды. За одной ровной выбритой полоской следует другая. Мои руки дрожат. Клочки волос падают на пол. Это время было для меня очень тяжёлым. Гарри всхлипывает, я сбриваю его волосы.

Как только я заканчиваю, Гарри сразу же одевает шапку. Он не хочет видеть всего этого, как и я.

- Я всё равно люблю тебя, - шепчу я, когда он берётся за ручку двери.

- Я знаю, - точно так же шёпотом отвечает Гарри.