𝙾𝚑𝚘𝚝𝚊 𝚗𝚊 𝚙𝚘𝚙𝚊𝚍𝚊𝚗𝚔𝚞. 𝑩𝒓𝒂𝒌𝒐𝒗𝒂𝒏𝒏𝒂𝒚𝒂 𝒛𝒉𝒆𝒏𝒂

Глава 4.

Как я лишилась чести

За разговором с Элхи время пролетело незаметно. Горничная между тем успела меня причесать и одеть. Мои волосы она заколола по бокам, убрав их с лица, но оставив распущенными сзади, и я отметила про себя местный стиль. Это всяко лучше, чем парики с двухэтажный дом, что были в моде примерно в шестнадцатом веке моего мира.

С платьем тоже повезло – без корсета и кринолина, но с длинной юбкой, открытыми плечами и рукавами-клеш. Единственным неудобством были эти самые рукава, которые чуть ли не волочились по полу и повсюду лезли, но это мелочь.

Закончив с приготовлениями, мы покинули спальню. Элха проводила меня до столовой. Я соврала ей, что нервничаю и не хочу идти одна. На самом деле, я просто не знала дорогу.

Взять с собой горничную было мудрым поступком. Дом оказался внушительным особняком с множеством комнат, с высокими потолками, лепниной, картинами на стенах и натуральным паркетом. Похоже, семейство Хангёль не бедствует.

Со второго этажа по широкой парадной лестнице мы спустились на первый и еще какое-то время шли через анфиладу комнат. Наконец, Элха остановилась у двойных дверей из непрозрачного стекла.

– Дальше вы сами, леди Дженисса, – сказала она.

Я кивнула, и Элха торопливо ушла. Я бы даже сказала, сбежала. Странно это. Я ведь спустилась на завтрак, а горничная ведет себя так, будто в пасть к чудовищу меня сунула.

Передернув плечами, я открыла дверь и шагнула в светлую комнату. Гостиная была под стать всему дому – с окнами в сад, обставленная со вкусом в стиле близкому к нашему арт-деко. Много золота, стекла, лепнины и даже парочка колонн.

Во главе длинного стола с белой скатертью восседала сама баронесса Хангёль. Она переоделась в яркое платье, на голове у нее был чепец, но уже не белый, а красный – под стать наряду. При виде меня баронесса чванливо поджала губы и отодвинула тарелку, словно я испортила ей аппетит. Извините, сами меня позвали.

Дочурка сидела по правую руку от мамы и с кислым видом ковыряла кашу. А вот у меня живот заурчал, едва ноздрей коснулся запах пищи. Я не ела... а, собственно, сколько? Подсчитать вряд ли выйдет, тело-то не мое, но точно очень давно.

Не обращая внимания на двух мало приятных особ, я поспешила занять свое место за столом, а после наполнить свою тарелку. Затем сразу принялась за еду. Боже, как же я проголодалась! И вообще это тело надо откармливать, а не то ветром унесет.