Мой личный сорт психолога.

Не сожженный сентябрь, педовки и русалкороги

Не сожженный сентябрь, педовки и русалкороги

Не знаю, в какой именно момент моя мать поняла, что со мной что-то не так. Возможно, когда моя коллекция единорогов перестала помещаться в шкаф, или когда обнаружила мою "Тетрадь смерти" , в которую была внесена добрая половина города, включая меня самого и всех, кто когда-либо наступал на мои любимые кеды, а может, когда я угрожал учителю по географии покончить с собой, а в предсмертной записке, обвинить его в этом, получив три в четверти, а возможно, мать смутило то, что вся моя комната увешана плакатами мужиков. Ну нравится мне залипать на Джареда Лето, Брендона Ури и Патрика Стампа целыми днями. Ей-то что с этого?! Может, я вообще гей!
Короче, в результате всех этих недоразумений я сейчас сижу в приемной у психолога, развалившись на стуле в позе умирающего тушканчика, и проклинаю каждую секунду своего бренного существования. Сегодня последний день первого месяца осени и вместо того, чтобы сжигать сентябрь со своими друзьями, я сижу как амебка в одной позе и жду, когда очередной полноватый нытик в очках выйдет из двери кабинета. Наконец-то настала моя очередь заходить в это адское помещение. Я поднял свою задницу, которая за два часа, проведенных в приемной, приняла форму стула и, намереваясь за ближайший час хорошо потрепаться нервы доброй тете психологу, я переступить порог кабинета.
АХ-РИ-НЕТЬ...
Что я там говорил о доброй тете психологе?! Забудьте! Передо мной, сложив руки замком, за столом сидел не слишком худой, но и совсем не толстый фрик лет двадцати пяти, с пожаром на голове. Про пожар я, кстати, говорю серьезно. Голова этого чуда была выкрашена в ярко-красный цвет, отчего я слегка прихуел. Одет этот осьминожка был в футболку с 30 Seconds to Mars, черные обтягивающие штаны и синие вансы. Стоя в конце помещения с открытым ртом, я обдумывал все возможные варианты побега.
- Ты чего, как-будто пингвина летающего увидел?! Проходи, садись на диван, амебка.
Я сделал то, что он мне сказал.
- Расскажи мне о себе.
- Ну..., - я стал судорожно думать, что такого ему сказать, чтобы не сболтнуть личного, - Я - Фрэнк Айеро, мне 17 лет, я люблю единорогов, киндеры и мужиков-рокеров.
-Ты в курсе, что слишком информативен? - с явным сарказмом и раздражением спросил он.
- Догадывался.
- Какой сейчас год, не подскажешь? - спросил он после минутного молчания.
-2014 - сказал я, справившись с шоком, который получил от его вопроса, - С чего такой вопрос?
- А с того, что вы уже задрали! Четвертая жертва 2007 за день. У вас же там праздник сегодня какой-то, сентябрь сжигаете. В общем очередной бред недозревших подростков. Надоели своим нытьем: "Верните мне мой 2007! Эмо воскреснут из мертвых. Бла-бла-бла. Жизнь - боль. Бла-бла-бла. Тленна сущность бытия". И знаешь, что самое обидное?!
Находясь в сильнейшем ахуе, все, что я смог сделать, это просто вопросительно кивнуть головой.
- А то, что не эмо вы вовсе, а ебанные педовки. Вот взять хотя бы тебя! Небось режешь венки в своей комнате и пускаешь слезки из-за своих надуманных проблем, фапая на плакатики знаменитых мужиков, а потом причисляешь себя к эмо.
В этот момент мое самолюбие было конкретно так задето. Да что там, меня буквально трясло изнутри. Я всегда считал себя самым настоящим, чистокровным эмо! Только я хотел открыть рот и высказать этому наглому ходячему маяку все, что о нем думаю, как он снова заговорил.
- Сейчас бомбанет, - сказал он и присвистнул, - скоро стаи разгневанных эмо, - он показал кавычки в воздухе, - будут поджидать меня в темных переулках после работы.
- Слышь ты, хлебушек недоделанный, я сейчас те...
- Отлично! Давай направим всю эту энергию, что из тебя так и прет в нужное русло. - перебил он меня, - Бери карандаш, амебка, сейчас рисовать будем.
После этих слов он подбежал ко мне с криками: "Бомбочкой!!!" - плюхнулся на диван рядом со мной и сунул мне в руку карандаш и лист бумаги.
- Эй, ты, вечно страдающее комнатное растение, может хотя бы сделаешь вид, что умеешь соображать и совершать полноценные действия.
-Не буду ничего рисовать, - надулся я и кинул карандаш на пол.
- Ух ты, какой наглый!
- Я не собираюсь ничего рисовать, - прорычал я и сложил руки на груди.
- А я сказал будешь!
- Нет!
- Да!
- Нет!
- Да!
- НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ!
- Нет!
- Да! - тут я понял, что только что произошло, - Сууука!
- Да, я такая - сказал он, делая вид, что смущается и женственно заправил прядь волос за ухо.
Подняв карандаш, он сунул его мне.
- Значит так, рисуй мне тут животное!
- Я не умею рисовать!
- За столько лет работы психологом подросток с руками из жопы - для меня не удивление.
- А сколько тебе лет?
- Тебя не учили, что у дам невежливо спрашивать о возрасте? - эта наглая панда никогда не перестанет меня удивлять, - Рисуй уже давай!
- Ты же понимаешь, что я могу нарисовать не то, что хочу, и тогда результаты будут неверными! И вообще, это бред! С чего вы решили, что можно сделать верные выводы о человеке по глупому рисунку?! Маразм полный!
- Закрой рот и рисуй, - серьезно сказал он.
Смирившись со своей участью, я взял карандаш кончиком пальцем и стал давить на него таким образом, чтобы почти ничего не было видно. Мой шедевр состоял из русалки с рогом единорога, шеей жирафа и поросячьим пятаком. Я посмотрел на это все и остался довольным результатом.
-Это русалорог! - гордо объявил я, вручая ему лист бумаги.
- Ах ты пончик недоеденный! Я же ничего почти не вижу! Это потому что жрать надо больше! Даже сил надавить на карандаш нет! Худой, как кисточка!
- Кисточка?!
- Ну да. Просто люблю рисовать. А вот ты, похоже, этим похвастаться не можешь. Нарисовал урода какого-то! Ох уж эта больная фантазия современных детей!
- А сам-то! Ну, давай, скажи, что ты можешь узнать из этих рисунков!
- То, что ты - дебил! Не видно ничего! Вредный пингвин! Весь тест испоганил! Я сейчас борюсь с желанием засунуть тебе эту бумажку в одно очень интересное место!
- Ммм... Тебе помочь? - сексуально прошептал я. Меня крайне забавлял вид злобного психолога.
- Ну давай, - он вдруг пошло закусил губу и начал поднимать брови верх-вниз.
Тогда я встал перед ним и начал расстегивать ремень. Когда с ним было закончено, я потянул собачку на джинсах вниз и вынул пуговицу из петли. Спустив джинсы на уровень колен, я прошелся пальцами по резинке боксеров и повернулся к психологу задом. Повиляв задницей, я стянул нижнее белье и хлопнул по ней ладошкой. Интересно, сколько еще он вытерпит это? Я тут сам от своей смелости ахуеваю.
- Начинай, - сказал я и раздвинул ягодицы. В этот момент что-то острое конкретно так кольнуло мой зад, - ААЙ, - закричал я и подпрыгнул, кажется, до потолка, - СУУУКА!
Натянув боксеры и наскоро застегнув джинсы, я обернулся и увидел развалившегося на диванчике и истерично ржущего психолога. На его глаза наворачивались слезы от интенсивности смеха, а в руках он держал булавку.
- Слышь ты, маяк ебанутый...
- Почему маяк?! - выдавил он сквозь смех.
- Ибо твой цвет волос ничуть не хуже маяка, в толпе не затеряешься!
- Надо меньше выделываться, амебка! Короче, сеанс окончен, будьте так добры пиздовать из моего офиса. Жду вас завтра в то же время.
- Я не приду! - сказал я, скрестив руки на груди и надувшись.
- Это мы еще посмотрим, - ответил он, выталкивая меня из кабинета и хлопая дверью.
Охуевший от событий, произошедших за последний час, я стоял и пялился на дверь кабинета психолога.
- Я же так и не узнал его имени, - пробубнил я и вышел из здания.