Мы влипли

25

глава 25

Юлия
Кажется, я отключаюсь от всего, но лишь на несколько секунд.
И тут же прихожу в себя.
От истошного и жутко неприятного воя полицейской сирены, который настолько угнетающе давит на нервную систему, что хочется заткнуть уши.
Уже знакомая мне машина ДПС подрезает так, что мы вынуждены снизить скорость. Происходит это настолько быстро, что сложно адекватно реагировать. Но друзьям дани это удается.
Вздрагиваю, когда те же самые полицейские, что вытаскивали меня из попутки, идут к нам.
Дежавю.
— Это они, — говорю парням.
Один из них только что общался с кем-то по телефону, но сейчас убирает гаджет в карман.
— Кто они?
— Когда я сбежала, — поясняю быстро, — они схватили меня и вернули Семену. Тот, что справа от нас — это его отец.
— Не волнуйся, юль, что-нибудь придумаем, — говорит парень, который сидит за рулем, а второй присвистывает.
— Я их задержу, по крайней мере одного, — продолжает он, — а вы с Димычем немного пройдетесь. Сейчас вас должны подхватить. Только что созванивались.
Не успеваю спросить, кто нас должен подхватить, как оба парня шустро вылезают из машины.
— В чем дело? Что я нарушил? — говорит возмущенным голосом тот, что сидел за рулем, а второй, Дима, открывает дверь с моей стороны.
— юль, идти сможешь? Не долго. Как сказал Стас, нас сейчас должны встретить.
— Да, — киваю и выбираюсь из машины.
Меня шатает, но парень подает мне руку.
Стас продолжает отвлекать внимание первого полицейского, а отец Семена подходит к нам и преграждает путь, уперев руки в бока.
— А ну стоять! — рычит и сверлит глазами-бусинами.
— Мы находимся в розыске? Предъявите, пожалуйста документы, подтверждающие это, — вежливо произносит Дима.
— Че? Какие документы, парень? Я же ясно сказал, вы задержаны. Давайте, быстро в машину!
— И ты! — обращается уже отдельно ко мне.
Мне кажется, что меня он готов убить голыми руками. Похоже, что в курсе результата боев и считает, что это я виновата в том, в каком плачевном состоянии предстал перед всеми его сын.
— К счастью, у вас нет никаких оснований для нашего задержания, как и полномочий, — говорит Дима и мы чуть сдвигаемся.
— Так что, извините, но мы пойдем.
— Нет оснований? Да мы вам ща такого навесим!
— Нарушение правил дорожного движения? Так это к водителю, мы лишь пассажиры. Точнее даже уже нет, раз вышли из машины.
Парень говорит уверенно и пока он это делает, мы снова шагаем. Все дальше и дальше от неадекватного полицейского.
— Неповиновение органам власти? — рычит он.
— Согласно Федеральному Закону «О полиции» у вас нет полномочий самостоятельно нас задерживать, даже если мы находимся в розыске. А мы, на минуту, не находимся. В случае, если у вас есть подозрения на то, что мы в розыске, вы обязаны вызвать дознавателя или следователя.
— Самый умный, да? Сейчас я тебе покажу свои полномочия. Да ты ж у меня из тюряги не выйдешь!
Отец Семена надвигается, перехватывая жезл на манер дубинки.
Но Дима продолжает тянуть за руку.
— Между прочим, незаконное задержание гражданина — это уголовно-наказуемое преступление. Если вы не в курсе.
— Я сказал, в машину!
— Бежим, юль.
Парень дергает меня за руку чуть сильнее, и мы переходим на бег.
Тучному полицейскому за нами не угнаться, а второй все еще же занят выяснениями. Пытается было припустить за нами, но Стас мешается под ногами и скорость того тут же оказывается потерянной. Не догнать. Особенно учитывая то, что он еще в худшей физической форме, чем его напарник.
Отец Семена рычит и дергается к машине. Проворно усаживается в нее, включает мигалки и давит на газ. Я понимаю, что он настроен более, чем серьезно и если он на машине, то все козыри в его руках.
Дима реагирует быстро и начинает тянуть меня через дорогу.
Движение не сильно оживленное, но оно есть. Мы успеваем перебежать и оказываемся на противоположенной стороне дороги, но авто не так просто развернуться. Так что мы временно отрываемся, жаль ненадолго.
Не знаю, что за план у парня, но вдруг, к моему удивлению одна из тех машин, что едет в нашем направлении, притормаживает и съезжает на обочину.
Черный «Мерседес».
Мне снова не по себе, но парень, наоборот, как-то сразу расслабляется. Хотя он и до этого не казался сильно напряженным, в отличие от меня. Но сейчас он полностью доволен происходящим.
— Идем, юль.
И снова тянет меня за руку, теперь уже к машине.
Я ничего не могу понять. Жмурюсь от света фар.
Когда подходим вплотную, тонированные стекла слегка отъезжают вниз, и я с удивлением узнаю в привлекательном и стильно одетом водителе отца дани.
Как-то мы с Соней столкнулись с ним на стоянке у ресторана, и он подвозил нас до дома вот на таком «Мерседесе», но, чтобы встретиться здесь, в этом городе.
Неужели Даня попросил помочь и его, и он согласился? Бросил все дела и по просьбе сына сорвался сюда. Из-за меня. Мне сложно поверить и ужасно неудобно.
Рядом с ним, на пассажирском сидит какой-то незнакомый мне мужчина. Не такой красивый внешне, как Игнат Сергеевич, но солидный. Выглядит так, будто занимает какую-нибудь крутую должность и много командует.
В пассажире, который расположился на заднем сиденье, упитанном мужчине с бородкой, я вдруг узнаю уже известного мне Леонида Юрьевича, адвоката, который помогал Мишке.
— Привет, юль, — говорит мне отец Дани светским тоном, будто встретил старую знакомую, прогуливаясь по улице, а потом здоровается с Димой.
Я осторожно киваю.
— Здравствуйте, Игнат Сергеевич.
— Садитесь, подвезем, — продолжает мужчина и долго уговаривать нас ему не приходится. Тем более, что отец Семена, который уже пошел на разворот, вот-вот будет здесь.
Только как от него уйти? Ведь он при исполнении и может остановить любую машину.
Но это уже не моя забота.
Усаживаюсь рядом с Леонидом Юрьевичем, здороваемся с ним как старые знакомые. Дима садится с другой от меня стороны.
Машина ДПС нарушает все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, но все же оказывается рядом с нами до того, как мы трогаемся с места. Отец Семена вываливается из нее и спешит к нам, размахивая жезлом.
— Документы! — рявкает он, и я вся подбираюсь.
— А представиться не хотите? — произносит отец Дани спокойно, никак не реагируя на нервный тон собеседника.
— Старший лейтенант Капралов, — неохотно цедит тот и снова рявкает.
— Документы!
— Сейчас покажем, — отвечает Игнат Сергеевич и в его голосе проскальзывает улыбка.
Мужчина, что сидит рядом с ним достает какую-то корочку, раскрывает и протягивает отцу Семена.
Тот в секунду меняется в лице и кажется, что свалится сейчас замертво. Красноречие ему также отказывает, потому что он не может произнести ни слова.
Переводит взгляд с отца дани на его знакомого и обратно и беззвучно открывает и закрывает рот, точно рыба, выброшенная на берег.
— Можете идти, старший лейтенант Капралов, точнее бывший старший лейтенант, — подает голос владелец удостоверения, — мы с вами отдельно поговорим.
Тот спешно отступает и в секунду исчезает из зоны нашей видимости.
А дальше все происходит так, как я не могла бы и представить.
Несколько машин со свистом проносятся мимо нас, среди них я замечаю полицейские. Каким-то шестым чувством я угадываю, что они едут туда, к особняку, где остался Даня и его друзья.
Одна из машин с синими номерами отделяется от колонны и тормозит прямо перед нами.
— Ну, вы в отделение, а я поеду, проконтролирую, что там и как, — произносит между тем знакомый Игната.
— Давай, Коль, спасибо за помощь, — кивает Игнат Сергеевич этому крутому знакомому.
— Увидимся.
Мужчины пожимают друг другу руки, пассажир покидает машину и пересаживается в свою. Машина срывается с места и тут же исчезает из вида.
— Ну, а мы на разворот, — произносит Игнат Сергеевич и «Мерседес» плавно трогается с места.
— Как ты себя чувствуешь, юлечка? — оживает вдруг адвокат.
Разговаривает он тихим голосом и в той манере заговорщического тона, который я запомнила по общению с ним из-за случая с Мишкой.
— Все хорошо, спасибо, — киваю.
— Ну вот и славно. Не против, если мы прокатимся до отделения и напишем заявление о похищении?
— Да, конечно.
— Отличненько.
— Тебя тоже захватим, — обращается он к Диме, — как свидетеля происшествия.
— Без проблем, — отзывается парень.
Игнат Сергеевич кому-то звонит.
Я замираю не дыша, когда понимаю, что сыну.
— Да, — рявкает Даня в трубку и тут же по салону проходится звон. А еще слышны крики и маты, все вперемешку.
Но по крайней мере он принимает вызовы и может говорить.
— Что там у вас? — спрашивает Игнат, чуть отстраняя айфон от уха.
Теперь в трубке слышатся только маты. Снова грохот и чей-то вскрик.
— Понятно, — кивает мужчина, а я поражаюсь его спокойствию.
Как он может, когда там такое!
Но кажется, что на отца дани, никто и ничто не может произвести сильное впечатление. Также как вывести из себя или лишить покоя. На это я обратила внимание еще при прошлом общении. Если что-то и было, то все в прошлом.
Какие-то хрипы и звуки ударов, а потом снова маты.
— Аккуратнее в выражениях, у нас тут дамы, — говорит Игнат Сергеевич, — а если точнее, твоя девочка. Насчет нее можешь больше не волноваться. Встретили. Повезем сейчас в отделение писать заявление. А к вам едет группа быстрого реагирования и еще кое-кто. Воронов постарался. Менты, короче. Так что, предупреди своих и подсуетитесь там, если не хотите провести всю ночь в обезьяннике. Ребята горячие, церемониться не будут. Пока разберутся, кто есть кто.
— Ясно, — бросает Даня.
Из телефона доносятся новые звуки возни и связь обрывается.
— Ты чего так побледнела, юль? — вдруг обращается ко мне отец дани и наши взгляды встречаются.
Я хмурюсь.
Он сам не понимает?
Но кажется, что все он понимает, просто так спрашивает. Не знаю, зачем.
— Не волнуйся, все будет нормально. С тобой и с ним.
Я отчего-то ему верю.
В той части, что касается меня, я поверила еще раньше.
Поверила, что со мной все будет хорошо, лишь только Даня появился. Это чувство безопасности и облегчения накрыло, будто куполом, и я совершенно отчетливо осознала одну вещь.
Пока Даня рядом, со мной не случится ничего плохого. Он не допустит.
Единственное, из-за чего я переживала все это время, и очень сильно, как там он сам и его ребята. А потому мне не делалось легче, несмотря на то, что я сама в безопасности.
Сейчас же, глядя на отца дани, такого же уверенного в себе, как и его сын, я начинаю осознавать, что и с даней тоже все будет хорошо.
Должно быть. Обязательно будет.
Он сильный и выдержит. А еще за ним поддержка такого крутого отца, у которого нашлись знакомые среди полицейских чинов с такими удостоверениями, что у более низких чинов делается ступор.
Теперь можно совсем ни о чем не волноваться.
Сейчас, когда вмешался и он тоже, все совсем точно будет хорошо.
Только бы они продержались там еще немного.
Возможно даже так получится, что всю контору прикроют и призовут Семена и его отца к ответственности.
Конечно, призовут, ведь тот мужчина сказал его отцу, что он теперь бывший старший лейтенант. Уверена, это не пустые слова.
На меня вдруг наваливается такая усталость, а глаза начинают слипаться.
Подремать мне не дают. Совсем скоро мы тормозим около дежурной части.
Все дальнейшее я помню плохо.
Я пишу, отвечаю на вопросы и снова пишу. Дима делает то же самое. Леонид Юрьевич не отходит от нас ни на шаг и подсказывает, что как делать и говорить.
Мне кажется, мы проводим здесь не меньше десяти часов, хотя на самом деле, думаю, что меньше, часа три-четыре. В какой-то момент Игнат Сергеевич приносит кофе и подает мне бумажный стаканчик. Благодаря этому становится чуть легче.
Наконец, все заканчивается.
— Как Даня, — вырывается у меня, как только выходим на улицу.
Игнат Сергеевич стоит на крыльце и курит. Выглядит собранно и деловито, будто разруливать конфликты по ночам его естественное состояние.
При нашем появлении он затягивается и вопросительно смотрит на адвоката.
Тот устало кивает. В отличие от отца дани, ему хочется побыстрее улечься спать.
— Все, можно ехать.
— Отлично, — кивает Игнат Сергеевич и отбрасывает сигарету в сторону.
Решаюсь на вопрос.
— Игнат Сергеевич, вы случайно не созванивались с даней еще раз? Просто я хотела узнать… как он.
Он переводит взгляд на меня и прищуривается.
— Созванивался. С ним все нормально.
На моем лице непроизвольно появляется улыбка.
— Хорошо, спасибо вам большое.
— Пожалуйста, — кивает он.
В этот момент он так сильно похож на даню, что у меня сжимается сердце.
Мне нужно к нему. Куда он поехал? Что сейчас делает?
— Вы… не подвезете меня?
— Само собой. Не оставим же мы тебя здесь одну, посреди улицы, ночью. Садись.
— Спасибо.
Дима просит высадить его на перекрестке, а мы едем дальше.
— Мы остановимся в отеле, возвращаться обратно нет никакой срочности, а тебя куда отвезти, юль? — спрашивает Игнат Сергеевич.
— Где ты здесь живешь?
— Я живу в общежитии. А Даня куда поехал, не знаете?
— Сказал, снял квартиру где-то здесь, я не уточнял подробностей.
— Понятно, — киваю и называю адрес общаги.
Если что, дом, где Даня снял квартиру, в двух шагах, а точного адреса я все равно не помню. И нет возможности посмотреть. Мой телефон вместе с гугл картами так и остался у Семена.
Леонид Юрьевич сказал, что это очень хорошо.
Если повезет, Семен забудет от него избавиться. Это станет дополнительной уликой, что меня там держали насильно и даже отобрали средство связи.
Должно повезти, ведь Семену в том состоянии, в котором он остался после боя, не до таких тонкостей.
На улице светает.
Путь к общаге лежит мимо нужного мне дома и когда проезжаем мимо него, прошу остановить машину.
— Я здесь выйду, — говорю поспешно, — зайду к Дане. Он снимает квартиру в этом доме.
— Хорошо, — легко соглашается Игнат и тормозит у самого подъезда.
— Большое вам спасибо, — благодарю еще раз его и Леонида Юрьевича.
— Пока, еще увидимся, — отвечает Игнат Сергеевич и тут же добавляет, — если надумаешь вернуться домой.
Я киваю и иду к подъезду.
Понимаю вдруг, что не знаю код домофона, да и номера квартиры не запомнила. Что же делать? Но у домофона стоит пометка, что для вызова консьержки нужно нажать цифру один.
Жму, скрещивая пальцы. Жду.
Где-то через полминуты замок щелкает и дверь распахивается, к моему большому облегчению.
Оборачиваюсь.
«Мерседес» трогается с места, а я проскальзываю в подъезд.
— Тоже ключи забыла? — спрашивает сонная бабуля, а я согласно киваю.
— Уже третий раз за сегодня. Проходной двор, а не подъезд. Все им не спится, снуют и снуют туда-сюда.
— Большое спасибо, что вошли в положение и открыли, извините, — говорю и побыстрее проскальзываю к лифтам, пока бабуля не додумалась спросить, в какую мне квартиру. Потому что я не знаю точно, в какую.
У лифтов я останавливаюсь. Прислоняюсь к прохладной бетонной стене и стою так с минуту. Пытаюсь справиться со слабостью и новым приступом головной боли.
Потом вызываю лифт.
В кабине нажимаю кнопку наугад. Примерно помню, что это было где-то в середине щитка с кнопками, как-то так.
Когда лифт привозит на этаж, оказывается, что обстановка мне совсем незнакома. Иду к лестнице и спускаюсь на один пролет, а потом еще на один.
Наконец, я узнаю цветы, стоящие в горшках на подоконнике. Точно, это здесь.
Подхожу к двери, замираю и прислушиваюсь.
Тишина.
Черт. Может стоило вернуться в общагу? Вернусь, если окажется, что я ошиблась и здесь никого.
Дрожащей рукой тянусь к звонку и прикасаюсь к нему на долю секунды.
Дверь распахивается почти сразу, и я вижу перед собой Андрея.
— Привет, юль, проходи, — говорит он и пропускает меня в полутемный холл.
— Привет. Как ты?
— В норме.
Андрей выглядит слегка помятым, но в общем не так плохо. Несколько царапин на лице, разбитая губа и легкое прихрамывание ни в счет. В кухне горит свет и оттуда показывается Никита с бутербродом и чашкой в руках.
— А, юль, привет. Вовремя, мы как раз собирались поесть и завалиться спать.
— Где даня? — спрашиваю я.
— Спит, где-то там, в одной из комнат. Устал, все же ему пришлось драться намного больше нашего. Да и крови много потерял.
— Да, я понимаю. Наверное, надо было в больницу.
— Нее, норм. Отлежится, к утру будет как новенький. В больницу его только под страхом смерти загонишь, а сейчас точно не тот случай.
— Ясно.
Я несмело улыбаюсь.
— Пойдем провожу, — говорит Андрей.
Мы пересекаем гостиную, и Андрей приоткрывает одну из дверей.
— Спасибо, — киваю и проскальзываю внутрь.
Комната тонет в полумраке.
Кровать расположена слева у стены, дальше стол, у противоположенной стены стоит диван. Даня выбрал кровать.
Сейчас он лежит на животе. Дыхание глубокое и размеренное.
Я подхожу совсем близко и начинаю его разглядывать.
Одеяло прикрывает его только наполовину, и я вижу на спине две неровные длинные раны, обработанные и аккуратно заклеенные пластырями. Еще несколько ран на плечах и предплечьях, также заклеенных и обработанных. Осторожно, чтобы не разбудить, опускаюсь перед ним на колени и тянусь к волосам.
Мне так хочется прикоснуться.
Но я боюсь потревожить. Ему ведь нужно как следует выспаться, чтобы побыстрее восстановиться после всего того ужаса, через который пришлось пройти.
Но как же хочется дотронуться.
Я всматриваюсь и всматриваюсь в его лицо, а потом поддаюсь порыву, не в силах удержаться. Тянусь к нему и осторожно прикасаюсь губами к волосам, лбу, щеке.
— Люблю тебя, — произношу тихо и снова осторожно целую.
Мне кажется, его лоб слишком горячий. Неужели у него жар?
Но дыхание ровное, значит, все в порядке. Может, он уже принял что-то из лекарств, поэтому не стоит паниковать.
Густые ресницы вдруг подрагивают, я слегка отстраняюсь и замираю.
Но нет, не разбудила.
Поднимаюсь с колен и отхожу к дивану.
Устраиваюсь на нем, но все равно продолжаю смотреть на спящего даню, не находя в себе сил отвести от него глаз.
Мне так спокойно, так хорошо. И так нестерпимо больно.
Мне кажется, я испытываю почти такую же боль от каждой из его ран, как и он сам.
Голова все кружится и кружится. Глаза начинают слипаться еще сильнее, чем в машине. Я выныриваю из кроссовок, принимаю горизонтальное положение, пристраиваю голову на диванную подушку и прикрываю глаза.
Подушка, да и сам диван, оказываются такими удобными. В тот же миг я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.
Открываю глаза и в первый момент не могу понять, где нахожусь. Но тут же вспоминаю все и побыстрее присаживаюсь на диване, опираясь на руку.
Откидываю в сторону покрывало, которым оказываюсь укрыта. Тру глаза.
Комната залита солнечным светом.
Интересно, сколько я проспала и который сейчас час?
Без телефона я потеряна в пространстве и времени и никак не могу сориентироваться. Но чувствую себя намного лучше, чем накануне. Голова совсем не кружится и болит уже гораздо меньше.
Кровать напротив меня пуста.
Где Даня? Как он себя чувствует?
Вчерашний страх обуревает с новой силой, и я побыстрее соскакиваю с кровати.
Надеваю кроссовки, поправляю одежду и приглаживаю волосы. Быстро пересекаю комнату, открываю дверь и осторожно выглядываю в гостиную.
Здесь никого, но в кухне явно кто-то есть. Слышны шаги, звуки открываемых дверец шкафчиков.
В квартире ощущается живая и теплая домашняя атмосфера, и совсем скоро я понимаю, почему. Мой нос улавливает аромат жарящейся яичницы.
Желудок реагирует на вкусный запах голодным спазмом, ведь я не ела уже очень давно. Только ночной, точнее предутренний кофе, любезно предоставленный отцом дани. И я спешу на запах.
Конечно же, не для того, чтобы поесть.
Мне просто нужен Даня.
Очень сильно нужен.
Потому что мне необходимо так много ему сказать.
Даже если мы сейчас не одни, ну и что. Уведу его в комнату и поговорю с ним. Он должен знать, как я хочу вернуться к нему. Как я сожалею обо всем и как хочу попытаться начать все сначала.
Скажу, а уж потом пусть сам решает, нужно ему это, или нет.
Интересно, это он готовит?
Уже не таясь, я пересекаю гостиную, пару пустых комнат, холл.
Влетаю в кухню и застываю на месте.
У плиты стоит Андрей.
В данный момент пытается сварить кофе, но у него ничего не выходит. Пена упорно вылезает из турки, и парень не знает, что с этим делать.
— Привет, юль, проснулась? — говорит мне и снова возвращается к кофе.
— Да.
— Хорошо. Проходи, сейчас будем завтракать.
— А где Даня?
Андрей отвлекается от турки, и кофе окончательно убегает. Парень досадливо морщится, вздыхает и выключает газ.
— Не спец я по кофе, а вот яичница у меня получается такая, что пальцы оближешь. Ты голодная? Садись за стол, так и быть поделюсь.
— Даня где?
Андрей перестает улыбаться и отводит взгляд. Но тут же снова возвращает на меня.
— Уехал.
Все во мне ухает вниз и мне с большим трудом удается удержать себя в вертикальном положении.
— Как уехал?
— Сказал, что чувствует себя намного лучше, вот и уехал.
— Куда уехал?
— Домой.
— Но как? Он же… только после драки.
— За рулем будет Ник, доедут нормально. А ты присядь.
Парень идет ко мне, но я отстраняюсь.
— Сказал, что благодаря помощи отца тебе теперь ничего не угрожает. Даже не обязательно уезжать из города, все равно не полезут. Еще сказал, что ты ему ничего не должна. Так что можешь расслабиться и делать, что хочешь.
— Что ж. Ясно.
— юль, присядь все же.
И он пододвигает мне стул.
— Спасибо.
Плюхаюсь на стул и прикрываю глаза. Сижу так несколько минут.
Андрей мне не мешает, возится с посудой.
Я, наконец, открываю глаза.
— Это все? Все, что он сказал или есть что-то еще? — спрашиваю тихо, но Андрей слышит.
— Ну… в общем, все.
— Ты уверен?
— Ладно. Сказал, что, если он останется, ты можешь надумать лишнего. То, чего на самом деле нет.
То, чего нет? Ясно.
— Так как насчет яичницы, юль?
— Извини, нет аппетита.