Мы влипли

31

Глава 31
Юлия
Бессонная ночь и переживания дают о себе знать. Просыпаюсь я очень поздно, уже после двенадцати.
Лежу в кровати некоторое время, а потом выскальзываю из-под одеяла и спешу в ванную. После этого иду в кухню, чтобы сделать себе свой любимый утренний напиток с имбирем и лимоном.
По пути отмечаю, что в квартире я одна. Мишки уже нет, мама еще не возвращалась от подруги.
Включаю чайник, достаю из холодильника лимон, а с полки корень имбиря. От корня отрезаю небольшую часть, чищу ее и режу на мелкие кусочки, которые тут же отправляю в термокружку. Долька лимона без кожуры идет следом.
Чайник вскипает и я заливаю все кипятком. Прекрасно знаю, что лимон нужно добавлять позже, когда вода немного остынет, потому что витамин С не выносит высоких температур, но мне всегда лень дожидаться.
Может быть и стоило сегодня, ведь впереди у меня долгий день, который все равно нужно чем-то занять, но привычка сильнее, чем запоздалые мысли об увеличенной пользе напитка.
Подхватываю кружку и иду с ней к окну с тем, чтобы немного посидеть на подоконнике и посмотреть на то, что делается во дворе.
Усаживаюсь, перевожу взгляд за окно и замираю, едва удержав в руках кружку.
Машина дани  припарковалась на своем привычном месте под кленами, сейчас лишенными листвы, а сам он стоит, привалившись к капоту, и как ни в чем не бывало болтает с бабой Шурой.
Как тогда, когда наше знакомство только начиналось.
С той лишь разницей, что на дане сейчас стильная зимняя куртка, а баба Шура замотана в большой пуховый платок, надетый поверх пальто и на ее ногах настоящие валенки с галошами, оставшиеся у нее не знаю с каких времен.
Мозг взрывает сразу тысяча мыслей.
Зачем он здесь? Он приехал! Но, почему? Как давно он там стоит? Он приехал ко мне!
Я понимаю, что разговор подходит к концу, потому что баба Шура разворачивается по направлению к подъезду, а даня собирается вернуться в машину. Уже открывает дверь, но тут как бы невзначай смотрит на мое окно и наши взгляды встречаются.
Он смотрит на меня, а я смотрю на него не отрываясь.
Наблюдаю, как его рука тянется к телефону и тут же слышу звонок своего. Срываюсь в комнату, а потом вместе с телефоном возвращаюсь к кухонному окну.
— Да.
— Привет, юль.
Его голос так близко, несмотря на то, что сам он намного дальше. Ведь нас отделяют стеклопакет и пятидесят метров двора. Это близко на самом деле, ведь совсем недавно мы были друг от друга намного, намного дальше.
Но сейчас кажется, что он все равно очень далеко.
— Привет, дань.
— У тебя сегодня свободный день, не хочешь пообедать со мной?
— Хочу, — отвечаю, не раздумывая.
Сильно, просто очень сильно хочу, дань.
— Хорошо.
— Только я только что проснулась, — произношу бестолково, — и мне нужно минут двадцать, чтобы собраться.
— Не торопись, я подожду.
— Если хочешь, можешь подождать у меня, чтобы не мерзнуть.
— Мне не холодно, я подожду, сколько нужно.
— Ладно.
Отключаю вызов, срываюсь с места и начинаю судорожно метаться по квартире.
Собираюсь так быстро, как могу и вскоре уже вылетаю из подъезда.
Иду по двору мимо бабы Шуры и других сбившихся в стайку старушек, внимательно провожающих меня взглядами.
При моем приближении даня выходит из машины.
— дань, привет.
— Привет, юль.
От звука его голоса и его близости сердцебиение учащается настолько, что впору пить успокоительное.
— Извини, что пришлось столько ждать.
— Я сам приехал без предупреждения. Идем?
— Да.
Даня подводит к пассажирскому месту и распахивает передо мной дверь. Мы не касаемся друг друга, но он стоит очень близко и уже только от осознания этого у меня подкашиваются ноги.
Как будто это мое первое свидание с ним.
даня заводит машину, и мы выезжаем со двора.
— Есть предпочтения, куда поехать? — спрашивает даня.
Он на секунду отрывает взгляд от дороги и переводит его на меня.
— Нет, мне все равно, — пожимаю плечами, — на твое усмотрение.
— Ладно.
Снова все внимание на дорогу, будто это единственное, что его сейчас интересует.
Я тоже смотрю вперед и гадаю, ощущает ли он те волны чувственности, что витают по салону или это плод только моего воображения.
Погода сегодня не очень. Пасмурно, промозгло, и с неба валит мокрый снег, переходящий в дождь. Но в машине так уютно и хорошо. Даже ресторан не нужен, я бы просто каталась с ним по городу без всякой цели.
Машина тормозит у скромной на вид вывески, и мы выходим из салона.
Я стараюсь держаться ближе к дане и в какой-то момент, пока идем ко входу, наши пальцы соприкасаются.
Меня словно током ударяет, а потом еще раз, потому что даня аккуратно, и как бы между прочим, переплетает свои пальцы с моими.
— Я здесь еще ни разу не была, — говорю преувеличенно бодро и якобы заинтересованно осматриваюсь по сторонам. На самом деле я могу думать сейчас только о том, что мы держимся за руку.
— Я заезжал несколько раз, неплохо кормят.
— Хорошо.
Официант подводит к столику и нам приходится разорвать прикосновение. Мы раздеваемся, усаживаемся друг напротив друга и минут пять обсуждаем, кто что будет заказывать.
На меня вдруг находит непонятная болтливость и я никак не могу себя сдержать.
Когда заказ сделан и официант удаляется, даня откидывается на спинку дивана и начинает меня разглядывать.
— Хорошо, что ты вытянул меня сюда, — говорю преувеличенно бодро, — а то так бы и просидела весь день дома.
Улыбаюсь ему, и даня улыбается в ответ в своей обычной сдержанной манере, одними уголками губ.
И снова смотрит на меня.
Я вдруг начинаю смущаться.
Нам с ним всегда было проще общаться на языке тела, чем разговаривать, и сейчас меня тянет пересесть к нему.
Чем произносить сотни слов, лучше просто обнять. И мне безумно хочется это сделать.
Но официант приносит заказ, и ничего не остается, как приняться за еду.
— Ты сильно похудела, — замечает даня, наблюдая, как я отправляю в рот вилку с салатом.
— Не знаю, — жму плечами, — не обращала внимания. Но сейчас все очень вкусно.
— Хорошо.
— А вот ты совсем ничего не ешь.
даня и правда не торопится налетать на еду, хоть и сделал заказ. Пьет минералку, и в общем, все.
— Почему ты не ешь? — спрашиваю я.
И тут же вспоминаю, какой горячей была его ладонь.
— Ты вообще хорошо себя чувствуешь? — додумываюсь спросить.
— Да, нормально.
Но почему-то его ответ не вселяет уверенности.
Я отодвигаю от себя тарелку, делаю глоток воды, а потом поднимаюсь из-за стола.
— Ты куда? — спрашивает он, но вместо ответа я огибаю столик и сажусь на диван рядом с ним.
Подаюсь ближе. Левой рукой ухватываю даню за плечо, а правую тяну к его лбу.
По сравнению с его кожей, моя ладонь кажется просто ледяной. Потому что его лоб просто пылает. Да там тридцать девять, не ниже.
— Дань, ты весь горишь, — выдыхаю в волнении, — у тебя температура!
— Не знаю.
Веду ладонь ниже. Прикасаюсь тыльной стороной к его щеке, скуле.
— Да, сто процентов. Тебе нужно было лежать, а не ехать ко мне. Тем более по такой погоде.
Он молчит и смотрит на мои губы.
— Дань, я серьезно. Поехали, я отвезу тебя домой.
— Ты отвезешь?
— Ну, у меня пока что нет прав, я имею в виду, давай вызовем такси. А я поеду с тобой и все проконтролирую. Как ты еще только машину вел в таком состоянии!
Я понимаю, что ворчу будто матрона средних лет, которая отчитывает своего провинившегося мужа, но ничего не могу поделать.
И я не в силах отодвинуться от него.
— Давай, попросим счет и поедем, — продолжаю уговаривать.
— Ладно.
Официант появляется в секунду.
даня расплачивается, мы одеваемся и выходим из заведения.
Я вцепляюсь в его предплечье и не отпускаю все время, пока идем до машины. Предлагаю вызвать такси, но Даня отказывается.
— юль, да нормально все.
Ведет машину он и правда так, будто с ним ничего не происходит и уже через двадцать минут мы тормозим у его дома.
— Пойдем, — говорю деловито и снова ухватываю под руку.
— Это ведь из-за ран, да? Организм не справляется. Ты что-то пьешь? Лекарства? Антибиотики?
— юль, не суетись.
— Дань, ты сейчас же должен лечь в постель и оставаться там по крайней мере сутки, если не больше. Градусник есть?
Мы раздеваемся и проходим в гостиную. Я озираюсь по сторонам.
— Где у тебя аптечка?
— В кухне.
— Отлично. Сейчас я посмотрю, что там есть из лекарств, а ты, давай, ложись. Это все не шутки.
даня продолжает стоять. Я беру его за руку и тащу в сторону спальни.
Он не сопротивляется и дает подвести себя к кровати.
— Вот, нужно лежать, а не мотаться по улицам, как это делаешь ты. Раздевайся и ложись, а я пойду схожу за градусником.
Собираюсь уйти, но даня тянет меня к себе.
— юль, стой. Не уходи.
Пытаюсь вывернуться и тогда он обхватывает меня со спины.
— Не уходи, — снова просит и я замираю.
Его горячие сухие губы вдруг оказываются на моей шее.
Легкие и невесомые касания обжигают, и меня тут же ведет, будто я приняла двойную, или даже тройную дозу алкоголя.
— Дань, — снова произношу и мой голос срывается, не в силах сдержать нахлынувших на меня эмоций.
Его сильные руки уверенно обвивают меня за талию и еще крепче прижимают к себе. Так, что между нами совершенно не остается пространства.
— Дань, ты плохо себя чувствуешь, ты…
Он ведет носом по боковой стороне шеи, возвращается к уху и слегка прикусывает мочку. Я тут же забываю все, что хотела сказать.
С моих губ срывается стон, а потом еще один.
То, что сейчас происходит, так волнительно, но я все же пытаюсь взять себя в руки.
— Дань, я… заехала ненадолго… Только, чтобы проконтролировать… И мне… нужно за градусником…
— Потом сходишь.
И целует в щеку.
— Дань.
Но он лишь крепче прижимает к своему телу. А потом резко разворачивает меня лицом к себе и впивается губами в мои губы.
Я должна сопротивляться, наверное, ведь он плохо себя чувствует. Но вместо этого я вцепляюсь в него, что есть сил.
А через секунду уже ничего не имеет значения.