Silence

день «сближения»

В помещении раздаётся звонкий дверной колокольчик, и очередной гость, заказавший «без разницы какой, главное бодрящий напиток», неспешно покидает заведение. Рабочий день плавно подходит к концу, однако неизвестные людишки по-прежнему продолжают жаловать, негромко оглашать свои заказы официантам и наглядно восхищаться тем, какой здесь стильный интерьер, незабываемый аромат кофе и волшебный разнообразный вкус кондитерских изделий, из-за которых изрядно просят повторной дегустации. Всё очевидно, как и всегда! По снежной улице нескончаемо бродят прохожие, машины образовывают на дорогах зимнюю слякоть, а погода в который раз одаривает весь город мокрым снегом. Сокджин наблюдает эту картину с самого утра, и, не желая того, был прикован. Он отчётливо видел как пятый след незнакомца бездоказательно затмевал сильный снегопад, как молодёжь беззаботно бросалась снежками, а затем заливалась громким и весёлым смехом, как детишки капризно останавливались на месте и церемонно откидывали голову, дабы ловко словить язычком случайно летящие снежинки. Сокджин неустанно улыбался, досадно осознавая, как собственная жизнь скучна и неизменна.

Настроение падало всё ниже, тело едва ли преодолевало усталость и ужасное разочарованние внутри, а постоянный перепад эмоций напрасно выводил из себя. Сегодняшний день отличается лишь собственным праздником, но Сокджин ведёт себя обеспокоенно совсем не из-за него. Ему безразлично то, что зал полон чуждых людей, чьи взгляды захвачены наглым интересом; что праздничный день в основном уделён работе; что поздравления, которые он получил, не вызвали столь яркий восторг и любопытство. Все его мысли и внимание были заинтригованы светловолосым парнем, на догадках: а придёт ли он вообще? поздравит с праздником? Джин неоднократно заглядывал в свой телефон в надежде, что Намджун наконец объявится и хоть что-нибудь напишет, но с каждым прошедшим часом неизвестность заставляла все ожидания броситься вниз и обречёно разбиться о скалы. Возвращаться домой не было желания — хотелось лишь убедиться: «Где этот чёртов Ким Намджун?!». И лишаясь в очередной раз ответа, Сокджин уходил в отчаяние...

Он валится на своё рабочее место почти всем весом: грудью прижимается к плоской поверхности, а вытянутыми ручками хватается за противоположный край. Его унылая аура и детский скулёж доносится до баристы.

— Хей, Джин-хён! Нам чуть-чуть осталось, потерпи! — рука, державшая ранее сухую тряпку, нежным движением скользит по спине и заключается на шикором плече. Юноше известно, что сейчас его заставят выровнятся, ибо в зале по-прежнему сидят гости. Иногда Сокджин чувствует себя голосовой куклой, которую заводят на определённое время лишь для внимания и одинаковых разговоров. Какая им вообще разница, чем занят персонал? Зачем глазеть на уставших людей, как на тигров в клетке? За окном картина куда приятнее, пусть туда и смотрят! От того, что он преобразит все печальные эмоции на поддельную радость ничего не изменится. Что расплющенный на рабочем месте, что смирно стоящий — его усталый вид по-прежнему будет виден.