Небесные тела

Глава 1 - Анна / черновик

Утро начинается с крови и прохлады без огня потухшего камина.

Не подумайте, в замке не убивают с утра пораньше, мне всего лишь повезло родиться женщиной, о чем природа ежемесячно старается напоминать. К счастью, Сесилия, моя служанка лет сорока и одна из немногих близких мне людей, исправно выполняет свою работу, а потому простыни, ночная сорочка и нательное белье сменяются быстро. Каждое мое пробуждение начинается с тусклого луча красноватого света, пробивающегося сквозь неплотную занавесь. Симеон, наш источник света и тепла, красуется на горизонте среди засыпающих звезд, которые никогда не покидают небо на совсем. Пока Сесилия хлопочет с постелью, я наблюдаю за уже проснувшимся Адасом — моим родным городом, самым восточным из всех населенных земель. Здесь я родилась, выросла, научилась всему, что умею, и здесь был мой дом. В нашем городе, как в столице, практически хватало провизии, теплой одежды и свежих овощей, однако похолодание давало о себе знать. Поежившись от мысли, сзади послышался всплеск воды — Сесилия, заправив постель, притащила розовую воду для умывания.

Остывшая вода в тазе, где я умываю лицо, отражает пляшущий огонек свечи на прикроватной тумбе, и я могу разглядеть свое отражение. Худое и бледное, но не болезненное, как у жителей провинций, лицо, обрамленное копной белых беспорядочных кудрей, отливающих золотом. Волосы не слушались и завивались мелкими прядями, часто путаясь и напоминания мне, как прекрасно я могла выглядеть, унаследуй я чуть больше от матери, чем от отца.

Мой отец Викентий, король Ардоса, государства, где наша семья является правящей, всю жизнь женат на своей королеве Альме, моей матери. Мама сдержанно красива с её блекло-зелеными глазами, алебастровой кожей и прекрасными светлыми волосами. Моя младшая сестра Мизэ, копия матери, унаследовала легкие локоны, снежными лавинами спадающие с плеч. Мне же досталась кучерявость, свойственная роду отца, вот только оттенок его волос куда темнее, ближе к каштановому, и карие глаза. Хоть я и не любила те крупицы внешности отца, что разбавили материнскую кровь, папу я любила — он дал мне все, что я имею. Позволял кататься на лошади, учить огненные танцы, да не те, которым учат в городах, а те самые, что танцуют кочевники. Конечно, мама не одобряла такое занятие для девушки, учитывая, что Мизэ тоже умела танцевать, но «классическую», городскую версию танца. Сама того не замечая, ухмыляюсь своей мысли — мне нравилось, что мама недооценивала меня, а я все больше и больше выходила за рамки её идеального представления дочери.