Сломанный

Часть 2

По прошествии нескольких дней Шэнь Цинцю всё же начал приходить в себя. Он едва мог самостоятельно есть, неуклюже цепляясь за палочки; при ходьбе спотыкался и падал, будто совсем позабыл о том, как ходить. Говорил мало, а иногда — и вовсе молчал, предпочитая коротать время в спальне хижины, глядя на бамбуковый лес, раскинувшийся за окном.

Му Цинфана от его взгляда всякий раз в дрожь бросало, по спине пробегал табун мурашек — с таким недоверием, холодом смотрел шисюн, не давая себя и пальцем коснуться. Пациентом он оказался непослушным, буйным. Шэнь Цинцю с опаской относился ко всем, кто приходил к нему, вопросы о самочувствии пропускал мимо ушей, порой прятался под одеялом, притворяясь, будто спит.

Но Ло Бинхэ он боялся. Боялся до такой степени, что стоило ему приблизиться хоть на шаг, Шэнь Цинцю забивался в угол кровати, крича, чтобы тот от него убирался.

Му Цинфан становился этому невольным свидетелем и с каждым разом удивлялся всё больше: доселе они жили душа в душу, порой случались ссоры, недомолвки, но их любовь уже несколько лет являлась предметом зависти, тем, к чему стремились, чем восхищались, — вне всяких сомнений, это союз, заключенный на небесах! Так что же заставилось Шэнь Цинцю столь резко перемениться?

Му Цинфан думал об этом чаще, чем должен был. Чувствовал, знал, что упускает что-то важное, глубоко в чем-то заблуждается. Но кем он был, чтобы вмешиваться в чужие дела? Целителем, шиди, с которым шисюн был любезен так же, как и со всеми остальными? Что он мог знать?

В действительности же знал правду из двенадцати пиковых лордов лишь их глава (Му Цинфан не был уверен до конца, то лишь догадки, слухи, кочевавшие от одного пика к другому), ибо никого другого Шэнь Цинцю к себе не подпускал.

— Шиди? Как твоё самочувствие?

Юэ Цинъюань мог лишь догадываться о том, был ли он желанным гостем в бамбуковой хижине, поэтому всегда заходил осторожно, боясь напугать шиди. Шэнь Цинцю по бледности был схож с призраком; темные круги под глазами, мятые спальные одежды, волосы, о которых не заботились несколько дней, — на величественного владыку пика теперь он походил мало. Шэнь Цинцю облизал засохшие губы, собираясь сказать что-то в ответ, но отчего-то промолчал.

Юэ Цинъюаню ответ не требовался. Получив одобрительный кивок, он подошел к кровати, протянул шиди тарелку полную засахаренных фруктов.