Выгодная сделка

12

Сорванный лист клёнодендрона * еще не знает своего будущего жизненного пути. Он порхает в воздушных потоках, одним краем зажатый между большим и указательным пальцем беспечного смертного. Он восхитительно лживо свободен. Он не ждет подставы. Он не верит, что будет вскоре выкинут даже не в мусорный бак, а на асфальт и затоптан в грязь миллионами ног суетливого потока. Это иллюзорное счастье, которым тешат себя конченные шизофреники или богачи.

Но у Судьбы Многоименной столько же поворотов, сколько и подлости. Всего равномерно. Вещие норны ли решили посмеяться, мойры ли баловали самолюбие или же Фортуна в очередной раз доказала свою власть, однако, отросток клёнодендрона падает. Медленно и неумолимо становится все ближе и ближе к серой, жесткой смерти под толщей резиновых подошв. Или колес машин. Таких же резиновых и безжалостных, как и людские ступни.

«Как? Почему?- спрашивает листок. - Я ведь еще так молод и так мало повидал! Сжальтесь!»

Но никто не объяснит ему пристрастий Господина Злого Рока. Он никто. Песчинка, нет, пылинка в этом огромном мире и тысяче параллельных ему. Какое дело Богам до какого зеленого пятнышка, размером с каплю, стекающую с мокрой кисточки.

Богам вообще ни до кого нет дела. У них самих разборки.

****

Мадам Буксэйв* старалась не вмешиваться в проблемы пантеона, сохраняя нейтралитет, как небезызвестная Швейцария. Женщина посвящала большую часть времени книгам, смахивая с них пыль замшелой и растрепанной щеткой. Будучи усохшей, но сохранившей на лице румянец и гладкую кожу, библиотекарь была никому не нужна и не имела семьи. Эта женщина выглядела примерно на тридцать лет, и она была без ума от книг. Ее дни были полностью свободны. А свобода - это цена, за которую многие в наш век отдали бы ту или иную конечность.

Но, вот, буквально пару недель назад к ней заявился нежданный гость, ворвавшийся в обыденность, подобно своему статусу бога штормов. Сусаноо. Довольно интересный персонаж, но арестованный, имеющий розовую карточку позора, подписанную Всеотцом. Он не мог иметь права посещать Божественную библиотеку, настолько многогранную, насколько истеричен датский принц Гамлет. Он завел этакую светскую беседу, плавно перетекая от темы произведений смертных авторов до договоров, над которыми был по сей день властен лишь индийский Митра.