Вешние воды

XXIV

Нерешительными шагами подходил Санин к дому г-жи Розелли. Сердце его сильно билось; он явственно чувствовал и даже слышал, как оно толкалось в ребра. Что он скажет Джемме, как заговорит с нею? Он вошел в дом не через кондитерскую, но по заднему крыльцу. В небольшой передней комнате он встретил фрау Леноре. Она и обрадовалась ему и испугалась.
-- Я ждала, ждала вас, -- проговорила она шепотом, попеременно обеими руками стискивая его руку.-- Ступайте в сад; она там.
Смотрите же: я на вас надеюсь!
Санин отправился в сад.
Джемма сидела на скамейке, близ дорожки, и из большой корзины, наполненной вишнями, отбирала самые спелые на тарелку. Солнце стояло низко -- был уже седьмой час вечера -- и в широких косых лучах, которыми оно затопляло весь маленький садик г-жи Розелли, было больше багрянца, чем золота. Изредка, чуть слышно и словно не спеша, перешептывались листья, да отрывисто жужжали, перелетывая с цветка на соседний цветок, запоздалые пчелы, да где-то ворковала горлинка -- однообразно и неутомимо. На Джемме была та же круглая шляпа, в которой она ездила в Соден. Она глянула на Санина из-под ее выгнутого края и снова наклонилась к корзинке.
Санин приблизился к Джемме, невольно укорачивая каждый шаг, и... и... И ничего другого не нашелся сказать ей, как только спросить: зачем это она отбирает вишни?
Джемма не тотчас отвечала ему.
-- Эти -- поспелее, -- промолвила она наконец, -- пойдут на варенье, а те на начинку пирогов. Знаете, мы продаем такие круглые пироги с сахаром. Сказав эти слова, Джемма еще ниже наклонила голову, и правая ее рука, с двумя вишнями в пальцах, остановилась на воздухе между корзинкой и тарелкой.
-- Можно подсесть к вам? -- спросил Санин.
Можно.-- Джемма слегка подвинулась на скамейке.
Санин поместился возле нее. "Как начать?" -- думалось ему. Но Джемма вывела его из затруднения.
-- Вы дрались сегодня на дуэли, -- заговорила она с живостью и обернулась к нему всем своим прекрасным, стыдливо вспыхнувшим лицом, -- а какой глубокой благодарностью светились ее глаза! -- И вы так спокойны? Стало быть, для вас не существует опасности?
-- Помилуйте! Я никакой опасности не подвергался. Все обошлось очень благополучно и безобидно.
Джемма повела пальцем направо и налево перед глазами... Тоже итальянскии жест.
-- Нет! нет! не говорите этого! Вы меня не обманете! Мне Панталеоне все сказал!
-- Нашли кому верить! Сравнивал он меня с статуей командора?
-- Выражения его могут быть смешны, но ни чувство его не смешно, ни то, что вы сделали сегодня. И все это из-за меня... для меня. Я этого никогда не забуду.
-- Уверяю вас, фрейлейн Джемма...
-- Я этого не забуду, -- с расстановкой повторила она, еще раз пристально посмотрела на него и отвернулась.
Он мог теперь видеть ее тонкий, чистый профиль, и ему казалось, что он никогда не видывал ничего подобного и не испытывал ничего подобного тому, что он чувствовал в этот миг. Душа его разгоралась.
"А мое обещание!" -- мелькнуло у него в мыслях.
-- Фрейлейн Джемма...-- начал он после мгновенного колебания.
Она не повернулась к нему, она продолжала разбирать вишни, осторожно бралась концами пальцев за их хвостики, заботливо приподнимала листочки... Но какой доверчивой лаской прозвучало это одно слово: "что?"
-- Вам ваша матушка ничего не сообщала... насчет...
-- Насчет?
-- На мой счет?
Джемма вдруг отбросила назад в корзину взятые ею вишни.
-- Она говорила с вами? -- спросила она в свою очередь.
-- Да.
-- Что же она вам такое сказала?
-- Она сказала мне, что вы... что вы внезапно решились переменить... свои прежние намерения.
Голова Джеммы опять наклонилась. Она вся исчезла под шляпой: виднелась только шея, гибкая и нежная, как стебель крупного цветка.
-- Какие намерения?
-- Ваши намерения... касательно... будущего устройства вашей жизни.
-- То есть... Вы это говорите о господине Клюбере?
-- Да.
-- Вам мама сказала, что я не желаю быть женою господина Клюбера ?
-- Да.
Джемма подвинулась на скамейке. Корзина накренилась, упала... несколько вишен покатилось на дорожку. Прошла минута... другая...
-- Зачем она вам это сказала? -- послышался ее голос.
Санин по-прежнему видел одну шею Джеммы. Грудь ее поднималась и опускалась быстрее прежнего.
-- Зачем? Ваша матушка подумала, что так как мы с вами в короткое время, можно сказать, подружились и вы возымели некоторое доверие ко мне, то я в состоянии подать вам полезный совет -- и вы меня послушаетесь.
Руки Джеммы тихонько соскользнули на колени... Она принялась перебирать складки своего платья.
-- Какой же вы мне совет дадите, monsieur Dimitri!? -- спросила она погодя немного.
Санин увидал, что пальцы Джеммы дрожали на ее коленях... Она и складки платья перебирала только для того, чтобы скрыть эту дрожь. Он тихонько положил свою руку на эти бледные, трепетные пальцы.
-- Джемма, -- промолвил он, -- отчего вы не смотрите на меня?
Она мгновенно отбросила назад через плечо свою шляпу -- и устремила на него глаза, доверчивые и благодарные по-прежнему. Она ждала, что он заговорит... Но вид ее лица смутил и словно ослепил его. Теплый блеск вечернего солнца озарял ее молодую голову -- и выражение этой головы было светлее и ярче самого этого блеска.
-- Я вас послушаюсь, monsieur Dimitri, -- начала она, чуть-чуть улыбаясь и чуть-чуть приподнимая брови, -- но какой же совет дадите вы мне?
-- Какой совет? -- повторил Санин.-- Вот видите ли, ваша матушка полагает, что отказать господину Клюберу только потому, что он третьего дня не выказал особенной храбрости...
-- Только потому? -- проговорила Джемма, нагнулась, подняла корзину и поставила ее возле себя на скамейку.
-- Что... вообще... отказать ему, с вашей стороны -- неблагоразумно; что это -- такой шаг, все последствия которого нужно хорошенько взвесить; что, наконец, самое положение ваших дел налагает известные обязанности на каждого члена вашего семейства...
-- Это все -- мнение мамы, -- перебила Джемма, -- это ее слова. Это я знаю; но ваше какое мнение?
-- Мое? -- Санин помолчал. Он чувствовал, что-то подступило к нему под горло и захватывало дыхание.-- Я тоже полагаю, -- начал он с усилием ...
Джемма выпрямилась.
-- Тоже? Вы -- тоже?
-- Да... то есть...-- Санин не мог, решительно не мог прибавить ни единого слова.
-- Хорошо, -- сказала Джемма.-- Если вы, как друг, советуете мне изменить мое решение... то есть не менять моего прежнего решения, -- я подумаю.-- Она, сама не замечая, что делает, начала перекладывать вишни обратно из тарелки в корзину...-- Мама надеется, что я вас послушаюсь ... Что ж? Я, быть может, точно послушаюсь вас.
-- Но позвольте, фрейлейн Джемма, я сперва желал бы узнать, какие причины побудили вас...
-- Я вас послушаюсь, -- повторила Джемма, а у самой брови все надвигались, щеки бледнели; она покусывала нижнюю губу.-- Вы так много для меня сделали, что и я обязана сделать, что вы хотите; обязана исполнить ваше желание. Я скажу маме... я подумаю. Вот она., кстати, идет сюда.
Действительно: фрау Леноре показалась на пороге двери, ведущей из дома в сад. Нетерпение ее разбирало: она не могла усидеть на месте. По ее расчету, Санин давным-давно должен был окончить свое объяснение с Джеммой, хотя его беседа с нею не продолжалась и четверти часа
-- Нет, нет, нет, ради бога, не говорите ей пока ничего, -- торопливо, почти с испугом произнес Санин.-- Подождите... я вам скажу, я вам напишу ... а вы до тех пор не решайтесь ни на что... подождите!
Он стиснул руку Джеммы, вскочил со скамейки -- и, к великому изумлению фрау Леноры, прошмыгнул мимо ее, приподняв шляпу, пробурчал что-то невнятное -- и скрылся.
Она подошла к дочери.
-- Скажи мне, пожалуйста, Джемма...
Та вдруг поднялась и обняла ее.
-- Милая мама, можете вы подождать немножко, крошечку... до завтрашнего дня? Можете? И с тем, чтобы уж до завтра ни слова?.. Ах!..
Она залилась внезапными светлыми, для нее самой неожиданными слезами . Это тем более удивило фрау Леноре, что выражение Джеммина лица было далеко не печальное, скорее радостное.
-- Что с тобой? -- опросила она.-- Ты у меня никогда не плачешь -- и вдруг...
-- Ничего, мама, ничего! только вы подождите. Нам обеим надо подождать . Не спрашивайте ничего до завтра -- и давайте разбирать вишни,
пока солнце не село.
-- Но ты будешь благоразумна?
-- О, я очень благоразумна! -- Джемма значительно покачала головою . Она начала связывать небольшие пучки вишен, держа их высоко перед краснеющим лицом. Слез своих она не утирала: они высохли сами.