Из магического салона без магии, где молчание даёт ответы на сокровенные вопросы, мы отправимся на скалистый остров, где умирает от голода группа выживших после кораблекрушения; пройдём через дом, в котором супружеская пара, попавшая во временную пе...
Метки: приключения, подростковая литература, выживание, упоминания каннибализма и работорговли, смерть персонажа.
16+.
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
— Мы будем тянуть спички, господа.
Капитан Ходжес сказал это негромко, прохаживаясь взад-вперёд по пляжу босыми ногами, зарывая огрубевшие исцарапанные ступни в обжигающий пальцы песок. Его обветренное лицо оставалось всё таким же невозмутимым, когда он сжимал в руках полупустой коробок; голос не изменял вечной властности. Лохмотья формы, сидевшие на теперь заметно исхудалом теле, выглядели просто смешно и убого, но капитан всё равно держал голову высоко, спину — ровно, смотрел прямо перед собой. Казалось, ещё минута — и он привычным движением выхватил бы из кармана трубку, набил бы её крепким табаком и стал раскуривать одной из этих самых спичек. Но в этот раз всё было совсем иначе.
Сухие губы капитана Ходжеса, потрескавшиеся от жажды, прятались в спутанной бородке, укрытой кристаллами морской соли. Черты его лица неприятно обострились; в нём замечалась болезненная худоба, казавшаяся естественной на моряках. Уже третий день живот крутило; резь иногда становилась нестерпимой, как и у каждого из тех, кто оказался на ненавистном острове вместе с ним. Перед глазами всё чаще вставала дрожащая дымка.
Пять спичек, вытащенных из коробка одна за другой, — его вердикт. Отчаянное «у нас нет выбора, господа», скрывающееся в сухом приказном тоне. Веское и обдуманное решение избрать жертвенного агнца.
Каждый понимал, что капитан Ходжес имел в виду, и потому не проронил ни слова, внутренне отказываясь принимать самый ужасающий, отчаянный вариант. Этот остров по-прежнему был пустынной каменной глыбой, усыпанной голым песком без намёка на почву, с почти отвесными берегами и парой-тройкой пещер. Летучих мышей в них не осталось; яиц, отложенных птицами, — тоже. А редкая съедобная рыба, плескавшаяся в океане, словно издевалась над страдальцами: они часами могли следить за ней голодными глазами через прозрачную воду, но та всегда была так глубоко внизу, что добраться до неё казалось невозможным.
