Кукла |ЗАКОНЧЕН|

Часть 10

Локи почти не замечал хода времени. Оно утекало сквозь пальцы, ползло к пропасти мутным потоком, в котором растворялись тоска, ярость и боль. Беспросветно-серые дни сменялись страшными черными ночами, и почти каждую из них Локи теперь проводил с Тором. Он приходил и уходил тайком, когда начиналась смена караулов, и видевшие его воины были уверены, что принц дважды в день обходит дворец, проверяя надежность охраны. Иногда Тор, утомленный затянувшимся обсуждением асгардских проблем или тяжелой тренировкой, обнимал Локи и спокойно засыпал, но куда чаще ему требовались развлечения. Жуткие измывательства мало-помалу сменились менее изощренным насилием, которое, хотя и выбрасывало всякий раз Локи за грань отчаяния, все же не угрожало его жизни и не заканчивалось для него переломанными костями и кровавыми ранами. Локи научился чувствовать и предугадывать желания мучителя и выполнял их, сам себя презирая. Нужно было поддерживать равновесие между покорностью и дерзостью, постоянно балансировать, не переходя к сопротивлению, которое вызывало у Тора бешеную ярость, и в то же время не позволять ему заскучать. Это дорого обошлось Локи: с каждой ночью он терял частицу себя, все больше превращаясь в бездушную игрушку для утех. В куклу.
  Тор решал за него все: когда ложиться спать и когда просыпаться, какую носить одежду, когда, что и сколько есть. Локи выходил на тренировочное поле по приказу, отданному не словом даже — взглядом, вставал на определенное ему Тором место, взяв перед тем выбранное им оружие. На Советах, куда его все еще приглашали, хотя он больше не произносил ни слова, Локи сидел по левую руку от Тора, по молчаливому знаку находя и разворачивая на нужном месте нужные свитки. У него будто не осталось собственных мыслей и желаний: вся его жизнь сосредоточилась вокруг Тора, его голову заполняли мысли Тора, даже сердце билось лишь потому, что Тор позволял ему биться. Локи больше не улыбался и почти не говорил, постоянно погруженный в мрачную сосредоточенность. Фригг несколько раз приходила в его покои, пыталась расспросить, выведать хитростью, что происходит, но Локи лишь просил оставить его и не тревожить больше — знал, что ночью его ждет горькая расплата за ее очередной визит.       Тор, впадавший в неистовство всякий раз, когда ему казалось, что кто-то проявляет к Локи слишком пристальное внимание, вскоре нашел способ забрать его из дворца. На северных границах Асгарда всегда было неспокойно, но после того, как Один назначил Тора соправителем, свартальфахеймские темные эльфы стали нарушать перемирие в разы чаще, словно проверяя наследника на прочность. Тор объявил на очередном Совете, что отправляется вместе с Локи в один из асгардских форпостов в Свартальфахейме, чтобы лично проконтролировать боеспособность воинов, несших службу в тех проклятых землях. Один высказался против: мирный договор с темными эльфами в свое время дорого обошелся Асгарду, и он опасался, что какой-нибудь опрометчивый поступок приведет к новой затяжной войне. Однако Тор настоял на своем, заверив всех, что желает лишь изучить обстановку и проверить, как организована оборона. Советники оказали ему поддержку, так что Всеотец, поразмыслив, согласился. В тот же вечер Тор поставил Локи перед фактом, что вскорости им предстоит надолго отправиться в Свартальфахейм. Локи боялся покидать дворец, но итогов возможного спора с наследником он боялся еще больше, поэтому по первому приказу собрал все необходимое и отбыл в край темных эльфов вместе с отрядом Тора.
  В старой крепости, иссеченной ледяными ветрами, которые, как говорили воины, достигали такой силы, что едва не срывали плоть с костей, Локи пришлось делить одну комнату с Тором: на то, чтобы обогревать все помещения, не хватало топлива, а пользоваться магией вне боя Локи не позволялось. Однако, к его собственному удивлению, пребывание в Свартальфахейме стало для него долгожданным отдыхом от издевательств. Большую часть времени они проводили в разъездах или бесконечных беседах с командирами, а вечерами Локи сидел, скорчившись у очага, и наблюдал за копавшимся в донесениях разведки Тором. Спали они на узких походных койках, придвинутых ближе к огню, и Тор ничего не требовал от Локи, то ли боясь, что о его развлечениях прознают воины, то ли не желая тратить силы, которые вот-вот могли потребоваться в стычке с темными эльфами.       На третью неделю пребывания принцев в крепости обманчивое спокойствие было прервано чередой коротких, но яростных атак. Эльфы бесстрашно подбирались к самым стенам и, получив отпор, уходили за завесу сумрака, скрывавшего каменистые пустоши и глубокие темные пещеры, вгрызавшиеся в мертвую сухую землю.       — Это надо прекращать, — изрек Тор после того, как было отбито очередное нападение. Локи промолчал, держась за его спиной тенью.       — Как же прикажете это сделать, Ваше Высочество? Мы связаны договором, и без вашего приказа я не смею его нарушить, — иронично спросил начальник гарнизона. Тор обратил на него взгляд, и Локи замер, ожидая, что он сейчас сорвется на крик и отколотит несчастного до полусмерти. Однако принц лишь дружески хлопнул его по плечу.       — Ты напрасно тревожишься. Организуем вылазку, найдем этих трусов и понарежем себе их острых ушей на память. О договорах же пусть беспокоятся те, кто их пишет. Подумаешь, стычка на границе.       — Так ведь нас мало, мой принц. И эльфы-проныры всюду суют своих магов, а с ними никто из нас не может сладить.       Тор обвел глазами воинов, чинивших крепостную стену.       — Я собираюсь нанести визит нашим свартальфахеймских друзьям. Мой брат, принц Локи, идет со мной. Кто желает присоединиться?
  Через час почти весь гарнизон крепости отправился вслед за Тором в густую темноту, скрывавшую убежища свартальвов. Локи решил, что Тор обезумел, но не произнес ни слова и ничем не выказал свое несогласие с самоубийственным планом. Он даже не ощущал страха смерти: его пугала только возможная боль.       — Освети нам путь. Сумеешь? — обратился к нему Тор. Локи повиновался: создал несколько светящихся сфер и отправил их в медленный полет над головами ратников.       Они все дальше углублялись во вражеские владения, с трудом находя следы свартальвов на каменистой почве. Воины, поначалу воодушевленные присутствием Тора, теперь сникли и тревожно поворачивали головы из стороны в сторону. Локи чувствовал, как темнота сгущается, наползает на них, а вместе с ней приближается опасность. Он притушил сферы и осторожно вытянул из ножен тонкие клинки, которыми Тор последние годы учил его сражаться. Тор, поначалу с изумлением наблюдавший за его действиями, кивнул и шепотом приказал воинам занять боевые позиции и обнажить оружие. Через несколько минут послышались искаженные туманом шаги и тихое бряцание брони. Эльфы приближались, и их явно было много. Локи ждал, улавливая малейшие изменения в окружавшем их пространстве, и в какой-то миг сквозь его мысли скользнула чужая сила, холодная, колючая, пахнущая кровью и пеплом. Он повернул голову к Тору, который объяснялся знаками с кем-то из младших командиров, и тот вздрогнул, словно Локи его коснулся или окликнул.       — Близко?       — Вот-вот нападут. И с ними маг.       — От меня ни на шаг, — успел прошептать Тор.       В следующую секунду тьма разразилась хриплыми яростными криками, и от нее отделились многочисленные фигуры, закованные в серебристые доспехи. Завязалась жестокая схватка. Поначалу Локи растерялся, стоял на месте, беспомощно оглядываясь по сторонам, а вокруг него теснились кольцом воины, безуспешно пытавшиеся удержать позиции. В какой-то момент бой рассредоточился, рассыпался на множество поединков, и Локи поднял клинки, отражая удар какого-то безликого эльфа. К его удивлению, это оказалось легко и просто: металлический лязг, секундное промедление, хитрый обманный маневр — и сталь глубоко вошла в тело, найдя уязвимое место между планками доспеха. Свартальв ничком упал под ноги Локи.
  В крови Локи вскипело, разливаясь по венам, веселое торжество. Ярость, полыхавшая в нем так долго, наконец-то нашла себе выход. Он перестал обращать внимание на окрики Тора, сам выбирал противников, тех, что посильнее, сходился с ними в коротких, но жарких схватках и неизменно одерживал верх, жестоко убивая побежденных. Локи старался причинить как можно больше боли, и ему это удавалось: крики оглушали, а чужая кровь выплескивалась наземь, сливаясь в темное тускло блестящее зеркало. Где-то рядом он ощутил всплеск магии и тут же пошел на ее запах и вкус, позволив своей силе смести сдерживающие ее преграды.       Темный эльф, пытавшийся произнести какое-то хитрое заклинание, заметил его приближение слишком поздно. Тело вражеского мага оказалось в кольце зеленого пламени. Доспехи расплавились, полились на ноги раскаленной докрасна жидкостью, плоть вспыхнула, истлевая, и под рваными кусками мяса обнажились кости, на которые тут же набросился колдовской огонь. Крик, от которого у Локи звенело в ушах, стих, оборвавшись высокой визгливой нотой, и тут же воцарилась тишина. И асгардцы, и свартальвы замерли, с ужасом глядя на Локи. Он обернулся, ища себе противника, сжал в руках нагревшиеся от магии клинки, но рядом никого не оказалось. Вокруг была пустота, залитая кровью из изрубленных в куски тел.       Эльфы беспорядочно отступали, бросив раненых и мертвых. Асгардцы догоняли их, стараясь, впрочем, не слишком удаляться от Тора, руководившего погоней. Локи в этом не участвовал: ему поручили сторожить пленных, и он стоял в стороне, мысленно умоляя темных эльфов дать ему еще хоть один повод применить магию. Прежде он не понимал, почему все вокруг него так очарованы войной и кровавыми битвами, теперь же эйфория кипела в нем, растворяя память о его собственной боли и бесконечных унижениях. Тревожило Локи только одно: тяжелый, мрачный взгляд Тора, который он время от времени ощущал на себе.