Слышу/чувствую

Глава 30

Слушать о том, что натворили без меня эти безрассудные Вампиры, было крайне увлекательно, удивительно и раздражающе одновременно. Никогда бы не подумала, что они могут на столько разозлиться, чтобы вершить разбой и раскидываться угрозами. Наверняка, теперь у нашей семейки поприбавилось врагов, потому что, как выяснилось уже после того, как полиция наконец завела дело, не все, к кому успели заявиться мои пылкие друзья, были причастны к Вампирскому геноциду. Хотя грешки у них все же имелись, так что внимание к противозаконным поступкам "детей" сошло на нет.

Парни активно помогали полиции после обнаружения лаборатории, дабы власть не смогла все замять: неоспоримые доказательства пускались не только на следствие, но и на всеобщее обозрение. Весь Мир стоял на ушах от "Чудовищных чудовищ" - так прозвали безумных ученых и их пособников. Мало того, что они убивали Людей и Вампиров, что жили на равных одним обществом, дак еще и были причиной того, что это разделение вообще состоялось. Интересно, какое наказание бы получили эти нелюди по статье "Апокалипсис", если бы она существовала?

Но Миру открылись не только глобальные злодеи, но и новый человекоподобный вид. Кто они такие и что с ними делать - не знал никто. Как и мы не знали, во что превратили меня.

Мое тело после опытов продолжало трансформироваться, что и объясняло болезненные ощущения по всему телу. Я не стала Вампиром, питающимся человеческой кровью, но теперь мой организм был поистине всеядным: растительная пища, приготовленное и сырое мясо, кровь и ее составляющие - все годилось. Но экспериментировать с едой больше нужного я не торопилась - пищевые привычки остались вполне человеческими и от иного просто тошнило. 

Всеядность была не единственной "плюшкой", как бы иронично это не звучало. Зрение, слух, сила и скорость продолжали стремиться к уровню взрослых Вампиров. Все чувства обострились до предела, и мне было сложно приспособиться к новым ощущениям и возможностям. Особенно это влияло на сон - приходилось затыкаться берушами и думать о чем-то хорошем. Обычно, представляла себе, как я пью кофе в тишине в своей маленькой студии на рассвете. 

Вообще, во всей этой нынешней суматохе я стала скучать по дням прошлого. Раньше все было однообразно и неоптимистично, зато стабильно и спокойно. Теперь же мне сулило излишнее внимание общественности и научного сообщества как персонажа, единственного в своем роде. Казалось, будто теперь нет ни одного изъяна в моем теле: регенерация подавляла любую болезнь, физические способности избавляли от потребности в охране, полная адаптация к окружающим условиям гарантировала абсолютно беззаботную жизнь, но сама я перестала находить себе место и понимать кто я.