Лекарство от скуки с побочным эффектом

7. Подойти к краю и... сорваться в бездну

Воцарившаяся тишина совсем не напрягала устроившихся на диване ребят. В их молчании не было неловкости или смущения: они элементарно не знали, что могли сказать друг другу. Просто прислушивались к себе и пытались выискать те мельчайшие осколки понимания или чувств, заставляющих их и дальше вот так лежать, не переругиваясь и не сбегая. Прежние враги в одно мгновение стали кем-то бóльшим друг другу — еще бы самим дойти до этой элементарной истины.

До обеда они пролежали в гостиной и больше ни о чем не заговаривали. Мысли текли своим чередом, не прерываемые усилиями воли. Чонгук крепко прижимал любимца к себе и искал ответы на единственный вопрос: что же происходит в давно очерствевшей душе? Он сам себя не узнавал. Почему именно любимец, почему сейчас? Куда девалась садистская натура Чона? Так быстро все переменилось, что в груди рождался неосознанный страх. Еще вчера Чонгук стремился вырвать из непокорного ротика всхлипы и мольбы о пощаде, а сейчас только и мечтал о счастливой улыбке любимца и тихом шепоте «я тебе верю, Чонгук».

Кареглазый брюнет упорно не понимал себя, не желал верить в происходящее, но и не противился ему. Так несвойственные его дикой натуре желания терзали разум, заставляли поступать вразрез с привычками. Подумать только — самому хотелось порадовать мальчишку! Что же с Чонгуком случилось? Что послужило причиной таких резких изменений в его личности и целях? Чонгук не первый раз задумывается об этом, все ищет отправную точку, переломный момент.

Все упиралось в признание любимца и обескураживающую новость о том, что его — его! — умничка общается и, более того, доверяет кому-то другому. Как же так? Kook заручился его доверием за считанные дни: Тэхён открывается ему, ищет утешения, не боится сблизиться! Все готов рассказать. И не ему одному, если верить словам питомца.

А вот Чонгук заслужил только презрение и легкое плотское влечение. Ну как так? Обида и ревность жгли калеными тисками, и справиться с волнами злости не удавалось. Умничка принадлежит ему! Чона дико задевало, что ему не могут так раскрыться, что к нему не пойдут за помощью, что его ненавидят до потемнения чарующих синих глаз.

— Почему меня это волнует? — рассеянно прошептал Чонгук, выезжая на знакомое шоссе, по которому они ехали прошлой ночью. В середине дня дорога оказалась оживленней, чем после полуночи, и Чон полностью сосредоточился на ползущих машинах, ловко «играя в шашки» на скоростной дороге.